"Наталия Ипатова. Леди декабря" - читать интересную книгу автора

обозвал местность Шампанью и потихоньку пошел вниз, по тропе, пересекавшей
борозды, ожидая встретить на пути хозяина или хозяйку здешних мест.
Я увидел ее издали, а она меня - нет, и пока я ожидал ее, то нашел, что
более всего она походит на Марину Влади. В отличие от прочих встреченных
на пути дам, исключая, может быть, одну Мидори, эта не была праздной.
Среднего роста и, возможно, средних лет, хотя я не дал бы ей больше
тридцати. С длинными волосами цвета сливочного масла, забранными в пучок,
но не слишком-то покорно в нем пребывающими. На ней была длинная синяя
юбка, подоткнутая сбоку для удобства ходьбы, и она, что ни шаг, взбивала
ее вверх круглыми крепкими коленями. Светло-голубую блузку она завязала
под грудью узлом. Не тоненькая, вся как яблочко наливное, с блестящими
глазами в цвет блузки и маленькими ступнями босых ног. Шагала она легко,
как песню пела, будто корзина винограда, которую она несла за плечами, на
ремнях, как школьный ранец, вовсе ничего не весила.
- О! - воскликнула она, едва завидя меня. - Вот кто мне поможет!
И не успел я глазом моргнуть, как уже оказался при деле, попросту
впряженным в лямки ее ноши. То есть, я не имел ничего против.
- Это, наверное, вам, - сказал я, передавая из ладони в ладонь теплый
комочек вертящейся канарейки.
Женщина засмеялась, разжала ладонь, птичка тут же снесла пестрое яичко,
вспорхнула, и только мы ее и видели. Жестом фокусницы Королева Августа
сомкнула ладонь, дунула в кулак и снова разжала. Вместо яичка на маленькой
ладошке, бывшей как средоточие мира, разевал клюв довольно-таки гадкий
птенец, покрытый младенческим пухом.
- Недодержала, - с притворным огорчением констатировала она, после чего
весь процесс повторился вновь, и с раскрытой руки сорвалась и улетела в
лес здоровенная пестрая тварь, напоследок одарившая нас громогласным
"ку-ку".
- А логика? - спросил я.
Она - кстати, ее звали Латона - отмахнулась, и я принял ее правила игры.
На весь этот нескончаемый день я поступил в ней в добровольное рабство.
Не сказать, чтобы мне пришлось привыкать, все ж таки у тещи сад, и я уже
научился находить в такого рода хлопотах своеобразное удовольствие. "День
год кормит," - приговаривала моя теперешняя хозяйка, и я мотался за нею
как привязанный. Не могу счесть дел, которые я переделал. Всего понемногу,
но... как всего много! Наверное, отработал ей все, что задолжал Вегару.
Ну, во-первых, мой визит Дама Урожай сочла достаточным основанием для
того, чтобы покинуть виноградник. Повинуясь ее указаниям, я вывалил
корзину в возок, стоявший у края посадок. Там же шевелилось еще некоторое
количество виноградарей, все с запаренными, суматошными лицами - день год
кормит! А потом мы пошли по дороге в деревню, пыля ногами и останавливаясь
то здесь, то там, чтобы проследить, посоветовать, помочь... Меня несло,
как на крыльях, а спутнице моей кланялись в землю.
Все-таки для шортов был уже не сезон, Латона сунула мне какие-то старые
джинсы и клетчатую рубашку, я переоделся и, вымыв ноги в тазу, под хоровое
пение, задававшее ритм, давил вместе с ней виноград. Собирал яблоки и
таскал корзины с ними. Ставил сыры, пек хлеб, катал к амбару огромные, как
кареты, тыквы, сбивал масло на льду. Кое-что из сельхозработ, правда,
показалось мне относящимся к более позднему сезону, но, очевидно, они все
ей подчинялись, а я не был персоной того ранга, что устанавливает законы в