"Наталия Ипатова. Винтерфилд" - читать интересную книгу автора

"горохом", почти не расклешеная, с глубокой встречной складкой спереди и
сзади. Она целый вечер пришивала крохотный бархатный бантик на место
соединения юбки и лифа, по-иному причесывалась, поднимая волосы вверх, в
валик, подчеркивающий грациозный изгиб шеи. Пусть она не рассчитывала на
ухаживания, но улыбка в глазах лорда Грэя помогала ее чувствовать себя в
ладу с миром. Она знала, что на нее приятно смотреть. В любом случае, та
мера кокетства, на какую она отваживалась, видимо, считалась им вполне
допустимой.
Готовили в Винтерфилде хорошо, без изысков и излишеств, очень уж тонким и
капризным вкусом хозяин не отличался. Пища была та, что зовется
"деревенской", какую рекомендуют, когда надо поправить здоровье. Вино
подавалось только к ужину, и то не больше бокала. Она выпила здесь больше
молока, чем даже в детстве.
Потом, после ужина, они уединялись в кабинете-библиотеке, где лорд Грэй
усаживался за стол, читал и писал письма, набрасывал план очередного
выступления в магистрате или рылся в книгах в поисках юридического
прецедента какой-нибудь особенно заковыристой тяжбы. Лея, подобрав под
себя ноги, устраивалась на бархатном диванчике с анатомическим атласом. В
первый вечер, когда лорд Грэй бесцеремонно сунул ей в руки эту тяжеленную
книжищу, она была шокирована ее откровенными красочными картинками до
немоты. Затем, вникая во взаимодействие человеческих мышц, костей и
сухожилий, в расположение нервных узлов, она обрела зрелую способность
рассматривать "картинки" не с кочки зрения сдавленно хихикающей фрейлины,
а глазами профессионала, чья жизнь зависит от суммы навыков и знаний. Это
было ей необходимо. Потом, опережая практику, пошли книги об оружии разных
народов, и учебники, описывающие разные стили бокса и борьбы. Здесь она
усмотрела возможность кое-чем удивить даже Оттиса, а потому изучала их
придирчиво и тщательно, по многу раз прокручивая в уме особенности
описанных приемов. Память у нее была хорошая, и тело ей повиновалось.
С некоторых пор, а со временем все чаще, лорд Грэй завел моду огорошивать
ее внезапным вопросом, казалось бы, никак не относящимся к ее занятиям
настоящего момента. Что-нибудь из агрономии, юриспруденции или
метеорологии. В первый раз она даже подумала, что он просто высказал вслух
терзавший его вопрос, и не обратила на него ни малейшего внимания.
Нетерпеливое "я к вам обращаюсь, мисс Андольф" стегнуло ее, как кнутом.
- Я не знаю, - растерянно отозвалась она.
- Там, на полке, стоит томик Гебориуса, - сказал лорд Грэй. - У него это
должно быть. Будьте так добры, взгляните.
Выраженному в подобной форме пожеланию противиться было невозможно. Лея
вставала, рылась в книгах, листала их, мельком проглядывая страницы и
мысленно браня переписчиков за корявый почерк, находила нужное и
отчитывалась, будто на экзамене. Потом она уже и сама знала, в какой книге
и где именно находится интересующая лорда информация, потом они как по
волшебству стали раскрываться в ее руках на нужной странице, а вскоре ей и
вовсе не приходилось подниматься с диванчика: ответы всплывали сами собой,
она даже глаз от своей книги не поднимала. Когда она обнаружила, что
подобная форма общения устоялась, до нее дошло, что и у самого лорда Грэя
не могло быть иначе. На все вопросы, которые он ей задавал и в разрешении
которых якобы нуждался, он прекрасно знал ответ.
- Зачем? - спросила она.