"В.Ю.Ирхин. Даниил Андреев и гностическая традиция " - читать интересную книгу автора

разумения, плодом которого является полнота убеждения в сердце у тех, кто
ищет духовного постижения трудных для понимания вопросов (Св. Максим
Исповедник. О различных затруднительных местах Священного Писания).

В Новое время жанр гностической литературы под маской ряда литературных
течений возродился в художественном творчестве. Высокие образцы здесь дали
Данте, Мильтон, Вильям Блейк (последний достаточно хорошо показал, как песни
невинности сменяются песнями опыта, познания). В этом ряду стоят и сочинения
Д. Андреева. Будучи помещен в крайне трагические обстоятельства и лишен
физического доступа к библиотекам и книгам, он продолжал напряженную
творческую деятельность, превозмогая все страдания и болезни. Этим он
продемонстрировал непобедимость человеческого духа, для которого нет
преград.

В гностическом направлении двигались и некоторые ученые, философы и
психологи. Основоположник аналитической психологии К. Г. Юнг записал трактат
"Семь наставлений мертвым" от лица древнего ересиарха Василида. Русский
религиозный философ Л. П. Карсавин опубликовал апокриф "София земная и
горняя" и "Поэму о смерти". В XX веке наконец-то были обнаружены важнейшие
подлинные тексты гностиков, ранее считавшиеся безвозвратно уничтоженными и
известные лишь в отрывках благодаря сочинениям их противников. Сейчас
наиболее популярны найденные в Наг-Хаммади в 1945 г. апокрифические
евангелия Фомы и Филиппа; первое из них многие библеисты считают, наряду с
каноническими евангелями, отражающим подлинные слова Христа, а второе
относят к традиции ересиарха Валентина. Эти тексты сразу подняли уровень
критических и философских спекуляций. Как писал К. Юнг после ознакомления с
такими текстами, среди гностиков он обрел друзей, которые его понимали.

Разумеется, для нас уже вряд ли представляет интерес гнозис дуалистического
типа, который из этических соображений однозначно отвергал злого
ветхозаветного бога-творца, а за компанию и весь лежащий во зле мир, для
описания которого строились сложные уродливые схемы. Впрочем, предвзятое
отношение вряд ли позволит понять, что действительно подразумевали древние
гностики: их ортодоксальные критики зачастую скользили по поверхности. В
гностических текстах можно найти и призывы к Единому, к выходу за пределы
любой двойственности. Когда вы сделаете двоих одним, и когда вы сделаете
внутреннюю сторону как внешнюю сторону, и внешнюю сторону как внутреннюю
сторону, и верхнюю сторону как нижнюю сторону, и когда вы сделаете мужчину и
женщину одним, чтобы мужчина не был мужчиной и женщина не была женщиной,
когда вы сделаете глаза вместо глаза, и руку вместо руки, и ногу вместо
ноги, образ вместо образа,- тогда вы войдете в [царствие] (Евангелие от Фомы
27).

Иисус сказал: Я - свет, который на всех. Я - все: все вышло из меня и все
вернулось ко мне. Разруби дерево, я - там; подними камень, и ты найдешь
меня там (Евангелие от Фомы 81).

Тем не менее, противоречие между трансцендентным и имманентным Богом
разрешить было нелегко. Одним из важнейших элементов мироощущения гностиков
был высокий этический порыв, который побуждал их к борьбе с силами зла,