"Уильям Айриш. Срок истекает на рассвете" - читать интересную книгу автора

которые делают это в первый раз. Тебя поймают. Поймают, где бы ты ни был -
здесь или в другом месте. У них длинные руки, и бессмысленно пытаться
ускользнуть от них. Мне надо просто обождать здесь, в Нью-Йорке...
Он сидел, уставившись в пол, с печальной улыбкой побежденного. Он
словно пытался понять, как все это произошло. И никак не мог понять.
Что-то в нем тронуло ее. В нем была какая-то беспомощность,
беспомощность человека, опустившего руки, и это тронуло ее.
"Мальчик из соседнего дома! - думала она с горечью. - Вот кто он. Он не
вор, не проходимец, посещающий дансинги, он просто тот мальчишка, стоящий на
соседней веранде, которому ты машешь рукой, когда выходишь из своей калитки,
или тот, который иногда прислонит свой велосипед к забору и поговорит с
тобой - с открытой, широкой улыбкой на лице. Он приехал сюда, чтобы стать
инженером и совершать большие дела, чтобы победить город, но город, конечно,
победил его".
Она подняла голову. Подвинула свой стул. Она переступила какую-то
невидимую границу, отделяющую пассивного слушателя от активного участника.
Она внимательно посмотрела на него - мгновенье, чтобы понять, что она сама
собиралась сказать.
- Послушай, - сказала она наконец, - у меня есть план. Что, если мы оба
вернемся туда, где нам и следует быть, - домой? Вернемся туда, откуда мы
приехали? Попробуем, еще один шанс? Сядем на этот шестичасовой автобус, на
который я одна никак не могу сесть!
Он не отвечал; она наклонилась к нему.
- Неужели ты не понимаешь, что это необходимо сделать - сейчас или
никогда? Неужели ты не видишь, что делает с нами город? Неужели ты не
понимаешь, чем мы станем через год, даже через полгода?! Тогда будет поздно,
тогда уже нечего будет спасать. Просто будут два других человека - с нашими
именами, но это уже будем не мы...
Его взгляд скользнул по пачкам денег, лежащим на столе.
- Для меня уже слишком поздно. Я опоздал на несколько часов, всего на
полночи. Но это все равно, что целая жизнь.
И он повторил то, что сказал прежде:
- Жаль, что я встретил тебя сегодня, а не вчера!.. Почему я не встретил
тебя вчера, до всего этого!.. Теперь уже ничего не выйдет. Они просто будут
ждать меня у остановки автобуса, там, в Глен-Фолзе. К тому времени как мы
приедем, они будут знать, кто я и откуда; они будут искать меня там, когда
увидят, что меня нет здесь. И я только втяну тебя в это дело, если поеду с
тобой. Люди там, дома, - те самые, которые не должны об этом знать, - они
увидят собственными глазами, как это произойдет... - Он покачал головой. -
Ты поезжай. Я свой шанс потерял, а у тебя он еще есть. Поезжай прямо
сегодня; ты права - здесь плохо, поезжай сегодня же, прежде чем ты опять
поддашься. Если хочешь, я пойду с тобой к автобусу, провожу тебя, прослежу
за тем, чтобы ты уехала.
- Я не могу! Я ведь тебе говорила: я не могу уехать одна. Город слишком
силен, чтобы с ним бороться. Я слезу на первой же остановке и вернусь. Я не
могу уехать без тебя - наверно, так же, как не можешь и ты без кого-нибудь
вроде меня. Ты - моя последняя соломинка, а я - твоя. Мы встретились, и я
это поняла. Отказываться от этой возможности - все равно что умирать, когда
ты еще можешь жить...
Ее лицо молило, глаза не отрывались от его глаз.