"Фазиль Искандер. Сандро из Чегема (Книга 2)" - читать интересную книгу автора

Сама дискуссия была приурочена к открытию нового приморского ресторана,
живописно вмонтированного в развалины старой крепости. Дискуссия должна была
закончиться банкетом в новом ресторане, куда были приглашены некоторые ее
участники, а именно, передовики сельского хозяйства для встречи с
передовиками производства, слегка прослоенными представителями местной
интеллигенции.
Не знаю, как обстояло дело с другими представителями интеллигенции, но
с нас, работников редакции, собрали по пятнадцать рублей. Некоторые роптали,
ссылаясь на то, что не могут по домашним обстоятельствам присутствовать на
банкете, но им объявил лично Автандил Автандилович, что присутствовать на
банкете необязательно, обязательно только платить. При этом он напомнил, как
несколько лет назад представители нашей редакции ездили на Северный Кавказ и
как их там хорошо принимали. Кроме того, Автандил Автандилович указал сумму,
уплаченную профсоюзом производственников, которые будут принимать участие в
банкете. Сумма оказалась намного крупней нашей, и это несколько успокоило
наш коллектив. Всем пришлось раскошелиться, а уж раскошелившись, все забыли
о домашних обстоятельствах и явились на банкет как один.
Я чувствую, что меня так и тянет обойти дискуссию и прямо приступить к
банкету, но я все-таки скажу о ней несколько слов.
Дискуссия была назначена на двенадцать часов дня и должна была
состояться в клубе работников печати. Нашу небольшую, но сомкнутую группу
вывел Платон Самсонович, торжественный, в новом, впрочем дешевеньком,
костюме, с толстым галстуком на туго накрахмаленной рубахе. Помнится, он
почему-то показался мне неприятно-бугристым, хотя я его, разумеется, не
щупал и не собирался щупать.
Уже когда мы вышли на улицу, он нам вдруг объявил, что дискуссия
перенесена из клуба печатников в клуб табачников.
-- А как же те, которые из районов приезжают? -- спросил я. Меня
неприятно кольнуло, что он об этом даже мне, литсотруднику своего отдела,
сказал в самый последний момент.
-- Кого надо -- предупредили, -- неопределенно ответил он и сделался
еще бугристей. Я заподозрил, что этот вероломный тактический ход был задуман
как попытка избавиться от некоторых председателей колхозов и зоотехников,
все еще настроенных против козлотура.
Когда мы подошли к дверям клуба табачников, меня поразила толпа,
стоящая у входа. Причем по виду стоявших заметно было, что они не имеют
никакого отношения ни к сельскому хозяйству, ни к дискуссии. Это была
знакомая толпа местных полупижонов, которая обычно толпится у касс
кинотеатров в дни появления ковбойских фильмов или часами торчит в вестибюле
гостиницы, когда приезжает модный джаз или столичная футбольная команда.
Милиционер со списком стоял в дверях вместе с директором клуба, который
с ястребиной зоркостью вглядывался в толпу, кое-кого выдергивая из нее своим
взглядом и пропускал в дверь.
-- В чем дело, ребята? -- спросил я, пока мы пробирались к дверям.
Полупижоны хитровато взглянули мне в глаза, неохотно расступаясь.
-- С понтом, не знает, что американские сигареты будут давать, --
услышал я за спиной ироническое замечание.
-- Уже дают, -- горестно добавил другой. Не успел я удивиться этому
сообщению, как, проходя через вестибюль, увидел людей, вбегающих в зал с
красными блоками американских сигарет "Уинстон". Я оглянулся на буфет и