"Фазиль Искандер. Сандро из Чегема (Книга 2)" - читать интересную книгу автора

увидел небольшую толпу, вяло отходящую от буфетной стойки. Видно, сигареты
только что кончились.
Зал был полон. Многие держали в руках или прижимали к груди красные
блоки, и это выглядело празднично и спортивно, словно здесь собрались
представители двух команд и судьям при помощи этих красных знаков легче
будет отличать одну команду от другой.
По обе стороны зала стояло несколько стендов со схемами и диаграммами,
на некоторых из них можно было узнать весьма условное изображение козлотура.
Так, на одной диаграмме изображалось сравнительное движение обыкновенной
пищи внутри одного козлотура и рационального рациона внутри другого.
Движение обыкновенной пищи было изображено в виде черного пунктира, видимо,
без особой пользы проходящего через козлотура, потому что движение это
прослеживалось до самого последнего акта выброса остатков пищи, где пунктир,
довольно остроумно переходя в многоточие, сыпался из-под хвоста козлотура.
Движение рационального рациона изображалось в виде красной линии,
разветвляющейся внутри козлотура, охватывающей и мягко огибающей его
желудок, как теплое течение Гольфстрим огибает Скандинавский полуостров на
школьных картах.
Размеры обоих козлотуров не оставляли сомнения в том, какой вид питания
ему полезней. Тот, что пользовался рационом, слегка напоминал мамонта, может
быть, отчасти за счет редких длинных клочьев шерсти, свисающих с его боков.
В глубине пустой сцены висела картина местного художника "Козлотур на
сванской башне". Я знал, что эту картину уже купил ресторан, где сегодня
должен был проходить банкет. Я кивнул Платону Самсоновичу в том смысле, мол,
что она здесь делает, потому что он-то как раз и помогал художнику продать
ее ресторану.
-- После дискуссии отвезут, -- ответил он рассеянно и стал оглядывать
зал.
Вдруг справа из-за сдвинутой кулисы появился Автандил Автандилович,
встреченный почему-то шумными рукоплесканиями. Нисколько этим не смущаясь,
он подошел к столу, стоявшему на сцене, и остановился у середины его,
напротив графина с водой.
Успокоив приподнятой рукой и без того смолкающую волну приветствий, он
объявил собрание открытым и предложил почетный президиум в составе
представителя министерства сельского хозяйства (он назвал его фамилию),
руководителя северокавказской делегации, представителя обкома, нескольких
председателей колхозов, Платона Самсоновича. Каждая фамилия, называемая им,
сопровождалась аплодисментами зала, причем звук аплодисментов был не совсем
обычным, потому что некоторые в знак одобрения похлопывали по поверхности
сигаретного блока.
Как только смолкли аплодисменты в адрес последнего из названных
товарищей, вдруг вскочил редактор кенгурийской районной газеты и закричал
голосом человека, который, рискуя жизнью, режет правду в лицо:
-- Предлагаю включить в президиум редактора нашей ведущей газеты
Автандила Автандиловича!
Гром аплодисментов и широко распахнутые руки Автандила Автандиловича: я
весь в вашей власти, делайте со мной что хотите.
Как только смолкли аплодисменты, он попросил названных товарищей пройти
в президиум. Среди них был никем не названный дядя Сандро. Правда, он стоял
рядом с работником обкома Абесаломоном Нартовичем, который в те времена