"Фазиль Искандер. Рассказы (1999)" - читать интересную книгу автора

Жена отказалась идти на спектакль, и он оказался один перед этим
человеком со своей манией брезгливого ужаса. Ему становилось все хуже и
хуже. До начала спектакля оставалось минут пятнадцать, и он сдался. Перестал
пытаться перешибить эту манию, вошел в театр и сел на свое место, все еще
преодолевая накатывающие на него волны дурноты. Дурнота не проходила, и он
вдруг испугался, что, если во время спектакля ему станет совсем нехорошо,
будет ужасно неудобно пробираться из ряда, вызывая у зрителей раздраженное
беспокойство.
Он встал и вышел из театра. Альфреда Ивановича у входа уже не было, он,
видимо, уже сел на свое место. Николаю Сергеевичу сейчас было так плохо, что
он даже почувствовал к Альфреду {207} Ивановичу некоторую благодарность за
то, что тот исчез. При этом он про себя успел отметить странность этой
благодарности. Тут ему повезло. И сразу же повезло еще раз. К театру
подкатило такси с пассажирами, которые спешили на спектакль, и он сел в
такси, и шофер не стал морочить голову, что ему некогда и тому подобное, а
повез его домой по названному адресу.
...Но что же было, что произошло? Два месяца назад Альфред Иванович
ворвался к нему в кабинет, исполненный какой-то карающей решимости. Он
принес письмо-протест по поводу суда над правозащитниками. Дело было шито
белыми нитками, и суд был, по существу, закрытым, хотя это противоречило
всем законам.
- Если согласен и не боишься, подпиши, - с вызовом сказал Альфред
Иванович, стоя над ним, пока он читал письмо в правительство.
Читая письмо, Николай Сергеевич автоматически взял ручку и поднес ее к
письму.
- Ни слова не менять, - воскликнул Альфред Иванович, - или ты
подписываешь, или отказываешься! Третьего не дано!
- Отсутствие запятых тоже знак протеста? - спросил у него Николай
Сергеевич, подымая голову над письмом.
- Запятые можно, - не чувствуя юмора, согласился Альфред Иванович,
заглядывая в текст и нисколько не смущаясь. По-видимому, отсутствие
некоторых запятых он относил за счет слепящего гнева, который владел им во
время составления письма.
Николай Сергеевич прочел письмо, расставил недостающие запятые и
расписался. Уже расписавшись, он отметил про себя, что его подпись слишком
полемически большая и отчетливая и это не только и даже не столько знак
протеста против суда, сколько знак насмешки над составителем письма, который
слишком преувеличивал героизм своей общественной активности.
Николай Сергеевич вручил Альфреду Ивановичу подписанное письмо, и тот
долго и внимательно рассматривал его подпись, словно не слишком доверяя ее
подлинности. Скорее всего, он был несколько разочарован в том, что Николай
Сергеевич письмо подписал. {208} Скорее всего, он предпочел бы, чтобы
Николай Сергеевич отверг письмо, а он произнес бы жаркую речь о тех, кто
уткнулся в свои формулы, когда страна катится в пропасть.
- Только как бы это письмо не оказалось в заграничной прессе раньше,
чем правительство его прочтет, - сказал Николай Сергеевич.
- Как это может быть? - оскорбился Альфред Иванович.
- Полиция может по своим каналам передать его на Запад, чтобы иметь
аргумент против подписавших письмо, - пояснил свою мысль Николай Сергеевич.
- Волков бояться - в лес не ходить, - торжественно заявил