"Фазиль Искандер. Рассказы (1999)" - читать интересную книгу автора

природную деликатность, рассказал ему о диалоге, который у него произошел со
следователем. И вдруг Альфред Иванович с маху отрезвел и уставился на него
глазами, остекленевшими под стеклами очков. {210}
- И что же тебе следователь на это сказал? - спросил Альфред
Иванович.
- Мы всг знаем. Стены имеют уши, - повторил Николай Сергеевич без
всякой иронии, чтобы успокоить его. Он сам облегченно вздохнул, давая
Альфреду Ивановичу облегченно вздохнуть. Тут выпитый алкоголь был потеснен
природной деликатностью Николая Сергеевича.
- Они и в самом деле слишком много знают! - не моргнув глазом,
воскликнул Альфред Иванович и, поняв, что скандала не будет, облегченно
опьянел, предварительно успев посмотреть по сторонам.
После этого вечера, когда Альфред Иванович так внезапно отрезвел,
словно прохваченный лубянским сквозняком, Николай Сергеевич окончательно и
бесповоротно убедился, что тот выболтал его слова.
И что-то замкнулось внутри. Они и раньше встречались достаточно редко,
но теперь при каждой встрече Николай Сергеевич испытывал чудовищную
неловкость. Однажды, увидев его в коридоре своего института, он с каким-то
шоковым ужасом юркнул в кабинет. Иногда, если он заранее видел его, он брал
себя в руки и кое-как выдерживал его присутствие. Альфред Иванович что-то
новое заметил в его поведении, но понял это по-своему. Он несколько раз
глядел на него со снисходительной улыбкой, дескать, прости, я втянул тебя в
нашу диссидентскую жизнь с ее неприятностями, но больше не буду.
Так можно было понять его улыбочку. Возможно, он вообще забыл о том
пьяном признании Николая Сергеевича. Допустим, забыл. Но сам-то он не мог не
помнить о том, что сказал следователю, не мог не помнить, что виноват перед
Николаем Сергеевичем. Нет, ничего не было заметно.
Необъяснимость такой бессовестности ставила в тупик Николая Сергеевича.
Им овладела какая-то мания ужаса и брезгливости.
Однажды, издали увидев его на улице, тот шел навстречу, и поняв, что
тот его еще не заметил, он рванул через улицу и чуть не угодил под машину.
{211}
Ко всему, еще и директор института вызвал его к себе в кабинет. В свое
время директор был хорошим физиком, но уже много лет все его умственные силы
уходили на то, чтобы удержаться на своем высоком посту. Впрочем,
профессионального ума ему еще доставало, чтобы высоко ценить Николая
Сергеевича.
Директор встретил его с руками, растопыренными над огромным столом в
сокрушительном недоумении. Черная, западная сигара, откровенно нарушая
законы физики - не падая, - небрежно торчала из угла его рта.
Взглянув на Николая Сергеевича, директор вдруг вспомнил далекие
времена, когда он работал в Абхазии в физико-техническом институте. Тогда у
его дочери был незадачливый жених, который написал в правительство дерзкое
письмо о перестройке сельского хозяйства. Пришлось отдалить дочь от этого
доморощенного реформатора. Интересно было бы узнать, вышло из него
что-нибудь или нет? Директор попытался припомнить его имя, но не смог. Вдруг
перед его глазами всплыл теплоход "Адмирал Нахимов". К чему бы это, тревожно
подумал он, но, догадавшись, успокоился: дочь, живущая сейчас в Одессе, на
этом теплоходе туда уехала.
- Как вы, аристократ мысли, могли подписать это глупое письмо? -