"Дэниел Истерман. Девятый Будда" - читать интересную книгу автора

яростностью нападения, застыл посреди дороги с поднятой рукой - то ли
готовясь отразить возможную следующую атаку, то ли благословляя нападавших.
Но, заслышав крик мальчика, он словно воспрял ото сна и стал пробираться,
спотыкаясь, сквозь сугробы.
Здоровяк, обремененный сопротивляющимся ребенком, не успел уйти далеко.
Он чуть не упал, потеряв равновесие, когда Уильям попытался вывернуться.
Одной рукой он обхватил Уильяма за шею, а другой тщетно пытался прижать руки
мальчика к телу.
Священник наконец подбежал к ним. Он издал нечленораздельный крик - тот
же голос, всего несколько минут назад читавший молитвы, только теперь в нем
были страх и мрачная ярость. Его пальцы вцепились в руку нападавшего,
отрывая ее от мальчика. Было скользко, и подошвы у обоих разъезжались; оба
они заплясали на снегу, пытаясь удержаться на ногах. Внезапно здоровяк
потерял равновесие и упал, увлекая за собой священника.
- Уильям, беги! - крикнул отец Миддлтон. - Беги изо всех сил!
Уильям заколебался, но затем повернулся и побежал в сторону города, ища
помощи. На земле священник, катаясь в снегу, пытался поудобнее ухватить
противника. Когда-то он играл в регби, но соперник был сильнее и уже пришел
в себя после внезапного падения. Наконец священник нащупал горло противника
и сжал пальцы, чтобы задушить его, но в этот самый момент здоровяк умудрился
нанести сопернику сильный удар коленом в пах.
Отец Миддлтон застонал, согнувшись от боли. Здоровяк оттолкнул
священника и вывернулся из-под него. Но не успел он подняться, как пришедший
в себя священник бросился ему под ноги, провел захват, и здоровяк тяжело
упал в девственно чистый снег.
Неожиданно что-то сверкнуло в свете фонаря. В тот момент, когда
священник бросился на противника, чтобы свалить его, тот выхватил нож,
подняв его перед собой. Блеснувшее лезвие, описав дугу, скрылось в груди
отца Миддлтона. Тело священника дернулось назад, пытаясь уйти от боли, но
сила прыжка толкала его вперед, и нож ушел в его грудь по самую рукоятку. Он
упал на здоровяка, вырвав нож из его рук и залив его лицо своей кровью.
- Господи... - простонал отец Миддлтон, корчась от боли.
Он дотянулся до рукоятки ножа, но силы уже оставили его. Рука
скользнула по залившей грудь крови и упала. Сделав последнее усилие, он
неуклюже перекрестился. Рука, рисовавшая в воздухе крест, дрогнула и упала
вниз, ноги конвульсивно дернулись, и он застыл.
Кристофер пытался привстать, не обращая внимание на упиравшуюся в висок
сталь, но рука, с силой надавившая на плечо, заставила его вновь опуститься
на снег.
- Подонки! - крикнул он. - Убийцы, подонки!
Но человек с пистолетом не шелохнулся. В окне на другой стороне улицы
зажегся свет. Со скрипом поднялась оконная рама.
- Что происходит? - прокричал кто-то.
- Вызовите полицию! - крикнул в ответ Кристофер. Худой наотмашь
хлестнул его по лицу и сильно зажал рот.
Кристофер увидел, как здоровяк вытер нож о сутану священника и встал на
ноги. На лице его не было никаких эмоций, никакого намека на сожаление. Он
убил священника точно так же, как убил бы козу или свинью, и придавал этому
точно такое же значение. Кристофер испытал желание убить его с точно такой
же жестокостью. Его радовала лишь мысль о том, что Уильяму удалось бежать.