"Всеволод Иванов. Полая Арапия (ж. "Литературные листки")" - читать интересную книгу авторакогда загорелись леса, дым оранжевой пеленой укутал бесптичье небо. Над
высохшей рекой вползла пыль. Когда внезапно обезводели колодцы, мужики снялись с деревни и пошли в Полую Аралию. Пошел и Мирон. Пески - вся земля. Голубые пески. И небо - голубой песок. Далекие земли, пустые, полые поля Арапские! Какими путями идти, какими дорогами? Жмутся боязливо хромые нищие, сухорукие - береза, осины бескорые. Убежал заяц на Арапские земли - кору глодать оставил людям. Зверь он хитрый. Гложут люди желтыми и серыми крошащимися зубами. Глодай! Глодай! Камни будешь глодать! Далеки вы, земли Арапские! Далеки! Не знаю, где. Или знает кто? Или кто развернет дорогу, укажет? Замерзает душа - замерзает льдиной голубой, нетающей. Далеки! Заросшие опухолями ребятишки сворачивали с дороги, копались в земле, отрывая корешки. Часто дрались, царапаясь длинными черными ногтями. Жидкая желтоватая кровь походила на пыль. Кожу с хомутов съели. От подыхающих лошадей оставались пустые, выдолбленные ножом кости. Ветер свистел в брошенные человеком дудки. На вторую неделю пал конь Фаддея. Деревня его съела в день. Прилипший к кости мозг отдали Ефимье. Потом перепадали все лошади. Ефимью мужики везли на себе по очереди вчетвером. Она, тыча согнутым, как клюв, пальцем, глядела на юг и повторяла все те же слова про Полую Арапию: - Собирайтесь, православные, со усех концов. Открылись на короткие времена... Умерла старуха Лукерья. Фаддей снял ее с телеги на землю и засыпал Раз Надька свернула с дороги и под песком нашла полузасохшую кучу конского кала. Сцарапнула пальцем насохшую кору, позвала Егорку: - С овсом... Иди! Она уткнулась грудью в землю и жевала мягковатую, с крупинками непереваренного овса, душную кашу... Егорка подошел и стал выбирать овсинки... Ночью Мирону пригрезился урожай. Желтый, густой колос бежал под рукой, не давался в пальцы. Но вдруг колос ощетинился розоватыми усиками и пополз к горлу... Здесь Мирон проснулся и почувствовал, что его ноги ощупывают: от икр к паху и обратно. Он дернул ногой и крикнул: - Кто здесь? Зазвенел песок. Кто-то отошел. Проснулась Надька. - Брюхо давит. Натягивая на грудь дерюгу, Мирон, запинаясь, проговорил: - Щупают... Мясо щупают! - А ты ко мне, рядом. Я плохо сплю, мне все слышно. И, притягивая к себе его дрожавшее тело, гладила легкой, неслышной рукой загорбок. Бормотала уникшим шепотом: - Бают: скоро дойдут. Скоро сарт пойдет, а у него хлеба хоть и нету, а Ефимья, грит, - он молоком подкормит. Дай-то Господи. Дойдете хоть... А я-то, поди, так завтрача умру, Мирон. - Протерпишь. |
|
|