"Анатолий Иванов. Печаль полей (Повести)" - читать интересную книгу автора

- Вот именно. Зачем ты такой стране нашей? Людям нашим?
- Я ни стране, ни людям ничего плохого не делал. Может, и хорошего
тоже. Так вы дайте возможность.
- Возможность? У тебя была и есть одна возможность - покончить с собой.
Не понимаю, почему ты не воспользовался ею до сих пор.
Почернело у Павла перед глазами, потемнели оконные стекла в кабинете
этого человека, будто враз, в одну секунду залила непроглядная темень
северный поселок.
Давным-давно, когда только-только осудили, дал зарок себе Павел - не
пить больше сроду спиртного. Получив волю, исполнял свято клятву, не брал
водки в рот и капли. А тут прямо из кабинета этого начальника пошел в
магазин, купил бутылку, вылил в кружку и выпил в три-четыре глотка. Будто
воду выглотал, не почуяв горечи. И с удивлением обнаружил - разжало сердце,
отпустило туго натянутые по всему телу жилы.
И заплакал Павел Демидов. Все, что с ним было, переносил молча. А тут
не выдержал.
- Не прощу, нет... Не могу! - решил он в ту ночь, думая о Макшееве.

5

В родные места он приехал ранней весной, когда над Енисеем кричали
журавли.
Но с какого боку приткнуться к жизни? Ни на что хорошее он уж не
надеялся, отвык от хорошего. И, внутренне чувствуя, что пытает судьбу в
последний раз, прямо с поезда пошел в райисполком.
- Объясни мне, значит, гражданин начальник, что я такое за человеческое
чучело? В том смысле - стоит дальше мне жить али в самом деле солнечным
светом я не имею права пользоваться? - спросил он, зайдя почти без спроса у
тонконосой секретарши в кабинет самого председателя райисполкома.
Фамилия у председателя была Агафонов. Толстый, неповоротливый, с
заплывшей нездоровым жиром шеей, он, прихмуривая брови, с любопытством
оглядывал посетителя.
- Начальник-то я начальник... видишь, раскормленный какой. А все-таки
не гражданин, а товарищ... Из заключения, что ли?
- А для меня вся земля - тюрьма без решеток.
- Ишь ты, - усмехнулся тучный Агафонов. - Злой какой. А я вот стих
однажды где-то читал: "Солнце светит всем - слепым и зрячим. В этом и
величие его..." Это - как?
- Слова-то можно по-всякому составлять.
- Н-да... - Агафонов все так же внимательно разглядывал Демидова. -
Ну-ка, чучело, себя замучило, рассказывай...
И впервые за многие годы почувствовал Демидов, что не вся земля в
подлецах, слишком большая она для этого.
Он рассказал толстому Агафонову о своей жизни все, не утаив даже и
малейшей подробности.
Тот слушал не перебивая, только хмурился и мял кулаком жирный
подбородок.
- Н-да... - опять он произнес, когда Павел кончил. - Что я тебе скажу,
товарищ Демидов? Зло - оно само себя показывает, а добро еще увидеть надо.
- Это как же понять?