"Анатолий Иванов. Печаль полей (Повести)" - читать интересную книгу автора

голову шаленкой.
- Коленька, Захар... Глядите все за Донькой, я счас...
Выскочила из дому и побежала в контору к председателю.
Но Пилюгина там не было, в холодном помещении сидела одна
Мария-счетоводиха, которую все звали Марунькой, она сказала, что
председатель ушел на скотный двор, там корова какая-то растелиться не может.
Но на скотном дворе она нашла лишь Мишуху да старого Андрона.
Распаленные - Мишка был без кожуха, - они выкидывали в стенной проем навоз
из помещения.
- Не видели Пилюгина? - крикнула Катя.
- В кузню пошел, - ответил Михаил.
- Донька-то умирает, счас в больницу повезу... - прокричала Катя и
побежала в кузню, которая стояла неподалеку под самым увалом, а Мишуха и дед
вышли за ворота, на мороз, глядели вслед ей, пока она не скрылась в кузне.
... Через полчаса Катя, красная и мокрая, будто из бани, подлетела к
дому на председательской кошевке, переступила свой порог. Глотая слезы,
прохрипела:
- В больницу, Донюшка!
Она замотала больного ребенка во что только было можно, положила Доньку
в кошевку, доверху заполненную мягким сеном, сама стала рядом с ней на
колени и хлестнула лошадь.
Шерстяная шаленка на Катиной голове еле держалась, концы болтались, но
Катя этого не замечала будто. Она лишь увидела, что к дому, когда лошадь
тронулась, подбежал Мишуха, крикнула ему на ходу, издали уже:
- Обихаживай детей-то...
Вернулась она через пять дней с мертвой Донькой, черная, как уголь в
кузне Петрована Макеева, бесчувственная и ровно немая.
Когда Михаил с дедом Андроном выдолбили небольшую, в метр длиной всего
могилку и спустили туда гробик с Донькой, Катя выдавила из себя первые по
возвращении из больницы слова:
- Доктора-то сказали - кабы на три-четыре дня раньше ее, мол...
Прокля-атый!
С этим возгласом она упала на маленький могильный холмик из земляной
гальки вперемешку со снегом, ее еле-еле оторвали от него, увели под руки
домой, уложили на кровать, с которой она не вставала до самого рокового
Мишухиного выстрела.

* * *

Только на другой день к обеду из района приехали двое милиционеров и
очкастая тощая женщина из прокуратуры. Остаток дня толклись в Романовке,
вели расспросы, составляли какие-то бумаги, давали на подпись. Бабы и
старики подписывались молча, и Катя за что-то расписалась, не читая, лишь
дед Андрон ставить свою подпись категорически отказался, ошеломив очкастую
женщину из района словами:
- Ну убил и убил... И слава, значит, богу.
Вчера жители Романовки на такие же примерно слова Андрона не обратили
внимания и сегодня будто их не расслышали, а очкастая, вскинув острый
горбатый нос, изумленно спросила:
- Выходит, вы одобряете преступление?