"Анатолий Иванов. Печаль полей (Повести)" - читать интересную книгу автора

сдавили ее со всех сторон, а зимой по самые крыши завило Романовку снегом, и
сугробы будто отрезали ее от всего мира.
За всю зиму в Романовку пришло всего несколько известий: в Омске
состоялся съезд Советов, который установил Советскую власть по всей Западной
Сибири (романовские мужики лишь плечами пожали - у них вроде и так давно уже
Советская власть); на Евдокию-каплюжницу, то есть первого марта, умер старый
Фортунат, отец Сасония; весь хлеб, находящийся в пилюгинских амбарах,
надлежало свезти в волость, а оттуда будто его должны были отправить в Омск
и грузить в вагоны для голодающих рабочих Москвы и Петрограда. Да еще пошли
слухи, что в Романовке будет организована сельхозкоммуна.
Ни одно из этих известий, кроме последнего, особо не удивило и не
взволновало романовских мужиков и баб. Но эта таинственная, никому не
ведомая сельхозкоммуна взбаламутила всех от мала до велика: что за
штуковина, отчего и зачем она?
- Для дальнейшей жизни! Чтоб, значит, легче было, - как всегда, не
очень понятно объяснял Кузьма. - Совместно пахать пашни и сеять хлеб будем.
Как бы одной семьей все робить... Старшего выберем.

* * *

Но никакой тогда коммуны в деревне организовано не было - началась
гражданская война. Началась она для Романовки так, что и по сей день жуткое
ее начало помнят и дед Андрон, и многие теперешние старухи, что молча стояли
недавно перед малолетним убийцей Артемия Пилюгина. Началась с того, что отец
Артемия Сасоний нагрянул вдруг на свой хутор. Было это в самом конце зимы
восемнадцатого года, когда рушились последние санные дороги. В тот день
ранним утром романовские мужики повезли в волость хлеб из пилюгинских
амбаров. Нагрузили большой обоз и отправились по морозцу. Обоз повел сам
Тихомилов, с ним был и Данилка Афанасьев да еще человек восемь мужиков. И
семилетний Степка, на счастье, увязался с отцом. А к вечеру и объявился
Сасоний с дюжиной каких-то людей на лошадях. Следом на мельничный двор
влетело десятка с два саней, заваленных пустыми мешками, передней подводой
правил старик Ловыгин.
Увидев ополовиненные амбары, Сасоний застонал от ярости:
- Не успели!
Он сел на распустившийся за день мокрый снег и сжал голову руками.
- А не торопил ли я тебя, губошлепа?! - прохрипел Ловыгин. - Хоть это
еще осталось.
При амбарах постоянно жили несколько сторожей. Пилюгин, посидев
безмолвно, бросил одному из своих:
- Спросить у сторожей - куда хлеб делся? После каждому забить глотку
моим зерном до отказа! Чтоб подавились им!
Вот когда исполнилась годовалой давности угроза Федотьи.
Когда Сасоний со своими головорезами прискакал в Романовну, там не
знали о страшной расправе с хуторскими сторожами, не могли сообразить,
откуда налетел Пилюгин. Его люди, угрожая оружием, выгнали всех жителей
деревни на улицу, сгрудили в одну кучу, а жен и детишек тех, кто повез хлеб
в волость, принялись по указанию Пилюгина запихивать в избенку Андрона.
- Ты што устраиваешь, Сасоний? По какому это праву? - кинулся было к
нему Андрон. И тут же откатился, сбитый с ног страшным ударом.