"Анатолий Иванов. Печаль полей (Повести)" - читать интересную книгу автора

- Сбесилась, что ли?! - грубо сказал кузнец, останавливаясь. - Детву-то
чего зря пугаешь?
- Господь с тобой... - еще раз повторил Андрон, и оба они друг за
другом торопливо вышли из избы, как из жаркой парной бани.
- Поворо-от, - выдохнул на крыльце Макеев. - Надо было тебе про это...
что вот-вот с войны-то придут. Она ж обратное заподозрила. А в районе-то не
велели нам ничего...
- Умолкни, без тебя тошно! - сердито прервал его Андрон. - Взял бы да
сам и говорил с ней. А то все жался в стенку... ровно девка на первой
вечерке.
На поздней улице Романовки никого не было, дед Андрон и Макеев прошли
несколько метров будто враги - молчаливо, не глядя друг на друга. А потом
оба враз остановились, услышав истошный крик:
- И-ироды! Не прощу-у!
Это кричала Федотья Пилюгина, мать Артемия. Она, одетая в вытертое
плюшевое пальто, неряшливо замотанная в шерстяную, домашней вязки, шаль,
торопливо бежала из переулка, на костыль не опиралась, а яростно колотила
им, как палкой, по мерзлой дороге.
Подбежав, старуха оперлась обеими руками о костыль, повисла на нем и,
шумно дыша, некоторое время старческими своими глазами молча жгла то того,
то другого, словно дед Андрон да хромоногий кузнец и были самыми заклятыми
ее врагами.
- Чего разбозлалась, старая карга? - произнес дед Андрон таким тоном,
будто сам-то был молодой. - Чего тебе еще?
- А спросить... Это как - всего восемь годов за зверское убийство, а? И
то не кого, а председателя колхозу порешил сопливец! Не прощу! В район сама
поеду...
- А ступай, ступай, - вроде даже искренне поддержал ее кузнец.
- Артемушке орден был даден на войне. Зазря, что ли?
Из переулка в жакете нараспашку выскочила Лидия, вдова Пилюгина, а за
ней сын Пашка.
- Мама, ну что ты себя растравляешь? - подбежав, закричала Лидия. -
Идемте, мороз-то какой.
- Заткнись, телуха безрогая! - закричала на нее дряхлая Федотья. - Мужа
твоего сказнили, а она на коленки перед имя...
- Не на коленки. Да что ж теперь...
- Баба, айда правда домой, - потянул Федотью за рукав и Пашка. -
Баба...
Однако старуха оттолкнула внука, приподняла угрожающе костыль.
- Вот обхожу вас обоих... по башкам-то пустопорожним!
Угроза была, видать, нешуточная, потому что и Пашка и Лидия невольно
отшагнули назад. Они отшагнули, а дед Андрон усмехнулся.
- Атаман ты, как Сасоний твой, царство ему...
- Вспомнили! - окрысилась Федотья. - А теперя другие времена. Теперь
Артемушка, сынок его, жизню на фронте за народ клал. Рану тяжкую принял...
Тяготы такие перенес, а тут вонючий собачонок афанасьевский горло ему
перекусил!
- Баба, баба... - опять проговорил Пашка и неосторожно придвинулся к
Федотье. Никто не успел и глазом моргнуть, как старуха, взмахнув костылем,
огрела внука по голове. Костыль был тяжелый, из закостенелого березового