"Анатолий Иванов. Печаль полей (Повести)" - читать интересную книгу автора

полюбила.
- Врешь, - повторил Денис. - За меня б вышла, коля б не посадили меня
перед войной.
- Никогда! - воскликнула женщина.
- Ветру у тебя в голове много было, это верно, - как-то грустновато
произнес Демидов. - Ладно, может, и не за меня. А от Денисия-то ушла даже бы
и сейчас, будь твоя воля. Да нету. Запутал он тебя в грязных магазинных
делах, завязил сперва в них, как муху в паутине... А теперь тюрьмой пугает.
Вон полушалок на тебе и тот ворованный.
- Не трожь ты! - Мария отступила, ударила его по протянутой руке, будто
боялась, что он сорвет с ее головы полушалок.
- Водку и ту заставил продавать ночами. С меня только и берете
настоящую цену. Куда он деньги-то складывает?
- Как я ненавижу тебя, паразита! - прохрипела Мария, отступая, будто
изготавливаясь к прыжку.
- И это неправда, - произнес он с каким-то укором.
Мария зарыдала тяжко, уткнула лицо в концы полушалка. Он терпеливо
ждал, пока она выплачется.
- Нет, это правда, - сказала она, вытирая глаза. - Я тебя возненавидела
по правде с того дня, когда ты меня там... в лесу в кровь исхлестал ружейным
ремнем. И до смерти за это ненавидеть буду.
- Не ошибись, гляди, глупая ты баба, - произнес Демидов.
- Ишь ты, как себя ставишь! Поглядите-ка на него! Еще противней ты мне
после таких слов!
И она быстро пошла прочь, разбрызгивая резиновыми сапогами грязь. Павел
стоял, опершись на палку, глядел ей вслед, будто ожидая, что она вернется.
И она вернулась. Она остановилась сперва, потом резко повернулась,
торопливо подбежала к Демидову:
- Вот глупая я... ты произнес. А?
- Я это сказал.
- А почему?
- А ни бабы, ни человека из тебя не выросло. А могло бы и случиться.
В соседнем доме загорелось окно, свет из него упал прямо на Павла, а
Мария осталась отрезанная в темноте. Но Демидов увидел ее запрокинутое к
нему лицо, действительно холодное и враждебное.
И все равно она была красивая, Мария. Она была на четырнадцать лет
моложе Павла, ей подбиралось под пятьдесят, но время словно не трогало ее.
Все такие же гладкие щеки с румянцем ("И это не ветер нахлестал", - отметил
Демидов), свежие еще губы, которыми она когда-то целовала его жарко и
ненасытно, такие же густые, без единой сединки волосы. Лишь вокруг глаз
стали пробиваться морщинки, да и то едва-едва.
- Оставь ты нас с Денисом в покое, Пашенька! - умоляюще заговорила
вдруг она. - Мы старики уж, жизнь сызнова не начнешь... Уедь куда-нибудь,
али мы с Денисом уедем, а ты за нами не тащись следом, дай нам пожить
спокойно под старость хоть, не преследуй боле. Ты ригу колхозную поджег, в
тюрьму угодил - и пошла твоя жизнь наперемол. А Денис при чем?
- Ты?! - вскрикнул он и тяжко задышал. - Денис, значит, ни при чем? Он
ни при чем? Н-ну, отвечай?!
Он схватил ее за плечи и сильно затряс.
- Господи, в уме ли ты?! Я закричу, Павел!