"Юрий Иваниченко. Выборный (Повесть)" - читать интересную книгу автора

всею тщательностью проследили за процедурой. Все нормально, по закону и
уставу. И все же...
Теперь, когда появились первые признаки того, что дело может свернуть
на недостойный, недопустимый путь, Василий Андреевич решил, что это "все
же" было просто сверхдальним предчувствием, и что если сейчас все поставить
на места - никакие тени больше не будут посещать.
Приближалось время вмешательства. До него оставалось совсем немного -
может быть, всего несколько десятков мелких событий, может быть, день-два
земного времени. Событий внешних, а перед ними - событие внутреннее. Ночь
первого цветения сирени.
Белов поднялся и оглянулся.
Уже неподалеку, в дальнем конце аллеи, тускло поблескивали в отсветах
немеркнущего над городом зарева металл гусениц и стекла кабин. Землеройные
машины выглядели на кладбище грубо, почти непристойно; Василий, не то
повидавший, все-таки немного поморщился и, сунув кулаки в карманы кожанки,
прошелся вокруг кустов сирени.
"Как все условно,- внезапно подумал он,- условно и несправедливо
устроено. Пока есть настоящая возможность действовать - живешь на ощупь, не
зная, что тебе и другим действительно надо. Размениваешься невесть на
что... А когда поймешь - что, зачем и почему, ничего уже нельзя сделать...
Да и когда вроде все знаешь и действуешь, все равно не получается: кто из
нас, живых, мог предположить, что так все обернется? Что воистину таким
окажется мир, в который одни не верили вообще, а другие идеализировали? И
что, самое удивительное, мы останемся такими же - и будем медленно
растворяться во времени, искупая свои земные дела, а паче - бездействие,
служением?.."
Василий остановился и зажмурился.
Полураскрытая еще ажурная бело-зеленая кисть касалась его щеки,
покачивалась на ветке, будто поглаживая...
- Какая идиллия,- раздался знакомый голос и знакомый сухой кашель,-
суровый комиссар и нежная сирень.
- Заткнись,- ровно порекомендовал Белов,- и чего тебе неймется?
- Болезнь у меня такая,- засмеялся, обнажая неровные желтые зубы,
Приват-доцент.- На характер дурно влияет.
- А ты сирень понюхай. Может, с другой стороны повлияет.
Запах - это единственное, что продолжало восприниматься.
- Благодарю. Нанюхался.. Два часа назад сподобился чести лицезреть
здешнего управителя нашими делами скорбными - точнее, временно исполняющего
обязанности. Отдел коммунального хозяйства горисполкома - так, да?
- Так.
- Заучивал, - с гордостью констатировал Привит.- Да, так вот. Такой
себе то-ва-рищ. Лаптев. Весьма типичная дрянь из выслуженцев. Распоряжался
тут... Вот рвение! По вечерам и то бегает, и все затем, чтобы...
- Ну-ну, понесло,- махнул рукой Василий Андреевич и похлопал по
карману кожанки.
- Вы за своих выкормышей обидеться изволили? - невинно
полюбопытствовал Приват-доцент.
- Ты это брось, - серьезно сказал Белов, - здесь все с точностью до
наоборот. Мы как раз всю старую государственную машину разломали,
чиновников либо перековали, либо, по большей части, выперли. Возможно, что