"Сергей Михайлович Иванов. Утро вечера мудренее (о сне) " - читать интересную книгу автора

Увы, на все эти актуальные вопросы мы никогда не найдем ответа: наука
зевотой специально не занимается.
На активность спящего мозга обращали внимание давно, задолго до
открытия быстрых движений глаз. В уже цитировавшейся нами статье "Сон"
И. Р. Тарханов специально подчеркивает, что во сне не спят центры дыхания
и кровообращения, находящиеся в мозгу, не спят центры речи, ибо во сне мы
разговариваем, не спят центры внимания, слуха, обоняния, не спит, наконец,
мозжечок, о чем свидетельствуют различные случаи сомнамбулизма, когда
спящие люди "производят самые рискованные мышечные акты на крышах домов,
чистые чудеса эквилибристики", а также то, что усталые солдаты спят на
ходу, а птицы - стоя на одной ноге. Что же тогда спит? Перебрав все,
Тарханов приходит к заключению, что "вполне засыпают только те его части,
которые составляют анатомическую основу сознания". Вот почему "сон может
быть лучше всего охарактеризован как время полного отдохновения сознания".
В начале XX века, когда были написаны эти строки, науке уже было
хорошо известно, что всякая функция имеет свое представительство в мозгу.
Раз функция отправляется - мозговой ее центр работает, спит функция -
должен спать и центр. Тарханов еще не знал, что составляет анатомическую
основу сознания, мы же знаем, что искать ее надо в верхних отделах ствола
и задних отделах гипоталамуса. Спит ли она? Если бы это было так, мы не
могли бы запомнить своих сновидений, а возможно, и видеть их; мать бы не
услышала плач своего ребенка, сиделка - стон больного, животное -
приближающуюся опасность. Да и вполне ли спит само сознание? Разве не
говорит оно нам, когда мы готовы закричать от страшного видения: не надо
бояться, ведь это только сон.
Когда восходящую активирующую систему раздражают током, на
электроэнцефалограмме появляется плоская линия, спящее животное
просыпается, а бодрствующее настораживается. У бодрствования (которое мы
здесь удобства ради отождествили с сознанием) один центр, у сна -
несколько. Гипногенная зона, которую открыл Гесс, находится в области
переднего гипоталамуса и перегородки. Еще одну, в нижней части ствола,
нашел Моруцци. Там же через некоторое время обнаружилась и третья зона.
Потом в соседних отделах нашли четвертую и пятую. Но среди этих зон,
связанных исключительно с медленным сном, есть главная, ведущая:
таламокортикальная система. Это она запускает синхронизацию и погружает
нас в дремоту. Остальные зоны и отделы выполняют подсобную роль. Что же
касается быстрого сна, то у него в мозгу один только центр - ретикулярные
ядра варолиева моста.
И вот все эти зоны и центры, все отделы и подотделы, связанные со
сном и не связанные, с наступлением сна сами-то и не думают засыпать и
выключаться. Они просто переходят на иной режим работы. Ни отделы не
отдыхают во сне, ни нервные клетки, причем их поведение во многом
определяется уровнем активности во время бодрствования. Нейрофизиолог
А. Б. Коган изучал работу нейронов в теменной коре кошки и установил, что
если при бодрствовании частота импульсации нейрона была ниже средней, то в
медленном сне она в большинстве случаев увеличится, а если выше средней,
то уменьшится. Тот же нейрон в быстром сне поведет себя иначе: если была в
бодрствовании частота низкой, то в быстром сне она будет еще ниже, а если
была высокой - будет еще выше. Средняя частота импульсации всех нейронов с
наступлением медленного сна снижается, по сравнению с бодрствованием, на