"Ярослав Ивашкевич. Красные щиты [И]" - читать интересную книгу автора

твоем ли положении вести такие речи!
Графиня готова была вспылить, но тут вмешался Дипольд - не обиделись бы
гости да не повредило бы жене. Он заговорил с Гертрудой и Рихенцой о
всяких других делах, расспрашивал, что нового при дворе в Бамберге, как
здоровье кесаря. Говорят, после похода оно сильно пошатнулось. Идет слух,
будто Конрада, когда он гостил у византийского императора, хотели
отравить, но, конечно, тому нельзя верить - ведь Конрад в близком родстве
с Мануилом и никакого зла ему не чинил, даже напротив, обещал помочь в
защите от могучего и спесивого владыки Сицилии, от этого дьявола рогатого.
Гостям подали кислое вино, мед, пироги и другую домашнюю снедь. Дипольд
просил не обессудить на бедном угощении, - не успел, мол, приготовиться к
приему дорогих гостей. Гертруда на это ответила дяде, что они люди
невзыскательные, монастырские, к пирам и пляскам - тут она взглянула на
Генриха - не приученные.
За столом старая графиня все время говорила об Адольфе; Тэли решил, что
здесь ему делать нечего. Он спрятал виолу и вместе с монастырской челядью
отправился в невысокую башню, где было много сена, стояли мешки с зерном и
пахло мышами. На землю ложился ночной туман. Тэли через отверстие в
потолке выбрался на крышу башни. Усевшись там, он смотрел, как над
длинными полосами тумана медленно восходит блестящий рог молодого месяца.
Башня была угловая, к ней примыкал небольшой сад, где белели березы и
плакучие ивы. Вокруг замка тянулись дремучие леса, и когда туман опустился
ниже, из серого его моря выплыли бесчисленные верхушки деревьев. Они
слегка покачивались, будто о чем-то безмолвно спорили между собой. Как
зачарованный любовался Тэли этим пейзажем, полным суровой красоты. Вдруг
он услыхал шаги в саду и увидел князя Генриха, который прогуливался под
руку со своей племянницей. Поверх длинного светлого платья Рихенцы был
наброшен темный шелковый плащ, отливавший серебром в лунном свете. Они не
спеша ходили взад и вперед, часто останавливались, и не видно было, чтобы
разговаривали.
Тут в душе Тэли что-то всколыхнулось. Забыв о трауре, омрачавшем этот
бестолковый графский двор, он тронул пальцами струны виолы, потом провел
по ним смычком и запел вполголоса, томно и сладко. Пел он долго, и на
сердце у него становилось все спокойнее. Впервые подумал он о том, что
проживет еще не одну весну и не одну осень и что все в жизни становится
воспоминанием. Что милый облик испанской королевы со временем поблекнет в
его памяти, как и другие красоты. И что наступит когда-нибудь вот такая же
осенняя ночь, которая будет последней в его жизни, и ничто в мире от этого
не изменится.
Голос его звучал все мягче, слова приходили на ум все более простые и
значительные. Струны виолы еле слышно вторили пению и наконец затихли.
Луна была молодая, зашла быстро. С минуту еще мерцал ее свет сквозь
туман, потом стало совсем темно.



5


Вечером следующего дня гости и хозяева сидели в парадной зале и,