"Ярослав Ивашкевич. Красные щиты [И]" - читать интересную книгу автора

отдыхая после обеда, обсуждали приготовления к охоте, в которой все
намеревались принять участие, - пора была самая подходящая. Но вдруг
явился гонец из Цвифальтена и сообщил, что княгиня Агнесса приехала в
монастырь и желает немедленно повидаться с дочерью. Гертруду эта весть
явно встревожила, а Генрих и Тэли, не сговариваясь, одновременно взглянули
на Рихенцу. Приезд ее матери в Цвифальтен скорее всего означал, что
наконец-то прибыли послы Альфонса. Рихенца побледнела, опустила глаза.
Генрих с неудовольствием заметил на лице Тэли насмешливую улыбку. Но даже
самому себе он не хотел признаться, что этот мальчик раздражает его.
Ничего не поделаешь, пришлось отказаться от охоты и поспешить в обратный
путь. Покинули замок утром на рассвете. Погода переменилась, было
пасмурно, в воздухе висела мелкая изморось. Теперь Тэли ехал позади всех;
виолу свою он спрятал поглубже в сумку, которая болталась у него за
спиной. Настоятельница монастыря, мать Осанна, выехала верхом навстречу и
галопом помчалась прямо к Гертруде. Да, в Бамберг прибыли послы Альфонса
VII, и кесарь просит племянницу поскорей собираться. Еле уговорили княгиню
Агнессу хоть денек побыть в монастыре, отдохнуть с дороги.
Невестки своей Генрих почти не знал. Так уж получилось, что в последний
раз он видел ее, когда был еще ребенком. Во время похода на Познань
Агнесса жила в Кракове, оттуда переехала в Германию; с тех пор Генрих не
встречал ее и не мог даже вспомнить, как она выглядит. Это была невысокая,
худенькая женщина с большим носом и красивыми блестящими глазами -
наследственная черта салической династии. Одевалась она всегда скромно,
тем более в дорогу: теперь на ней была коричневая ряса бенедиктинок,
которую она с разрешения папы могла носить при желании. В этой простой
одежде невзрачная с виду Агнесса держалась, однако, так, что в каждом ее
движении чувствовалась внучка великого императора. Генрих невольно
вспомнил долговязого, сутулого Владислава, его висячие рыжие усы - вот уж
в ком не было и тени величия! Кроткий, беззлобный Владислав никогда ничему
не противился: безвыездно жил в своем замке Альтенбурге, предоставляя жене
и сыновьям хлопотать о нем и о себе самих.
Осанка Агнессы, ее жесты, улыбки говорили о том, что она ни на миг не
забывает о приданом, которое принесла ее мать в дом Гогенштауфенов, -
императорской короне, озаренной сиянием славных битв и высоких замыслов,
короне, изрядно померкшей уже на челе деда Агнессы, однако еще не
поверженной. Что с того, что Агнесса была рождена во втором, менее
блестящем браке своей матери, тоже Агнессы, дочери Генриха IV и сестры
Генриха V, матери короля Конрада и Фридриха Швабского, который, правда, не
стал императором, но влияния имел побольше, чем его удачливый брат.
Агнесса, до мозга костей была проникнута сознанием величия своего рода, и
хотя никогда об этом не говорила, неизбывная ее спесь достаточно,
сказывалась в презрении к жалкой графине фон Берг. Но здесь, в монастыре,
маленькая надменная женщина ничуть не важничала; она любезно беседовала с
матерью Осанной и с Гертрудой, которую считала своим близким другом и
весьма ценила за доброту.
Генриха Агнесса тоже встретила улыбкой - видно было, что она дорожит
любой возможностью завязать сношения с краем, откуда ее изгнали. А князь
был как-никак одной из самых важных фигур в Польском государстве. К
сожалению, Генрих после поездки в Берг мало походил на государственного
мужа. Он был задумчив, голубые глаза подернулись томной поволокой, что