"Алексей Иванов. Граф Люксембург (нераскрытое убийство)" - читать интересную книгу автора

нахожу задвижку, толка. стеклянную дверь, и вываливаюсь на улицу, где тут
же облегчаю желудок. Вот с этого и надо было начинать.
Я осознаю себя на улице. Жадно глотаю морозный воздух с выхлопными
газами, и не могу понять, откуда в моих руках взялась бутылка коньяка. Как
же хочется пить, хоть снег ешь. Мимо проезжает патрульная милицейская
машина - я прячусь за палатку. В метро идти нельзя: меня тут же раскусят: в
такое время менты только этим и занимаются. Придется ловить такси или
частника. Денег у меня нет, но, может за бутылку коньяка очаковского
разлива кто-нибудь и согласится.
Я не теряю надежду. Вот движется какая-то развалюха - встану у неё на
пути, разлапившись, как медведь рекламный: глядите, вот бутылка очаковского
коньяка! Главное смотреть по сторонам, чтобы не пропустить патрульной
машины. Развалюха, приседающая на одно колесо, останавливается. Я открываю
дверь, прошу, чтобы довезли до места за бутылку коньяка. В салоне тепло,
правда, пахнет куревом и потом. "Садись, - говорит водитель, - только
смотри, до места не довезу. До ближайшего района могу". Наконец я в салоне,
машина едет, меня сносит влево, я еле удерживаюсь. "Сколько время?" -
спрашиваю. "Без пятнадцати двенадцать", - отвечает водитель. Боже! Я
чувствую как набирают удары сердце маленького человека; оно бьется
учащенно, напряженно; сейчас начнут сдавать нервы, сейчас пронесутся в
голове под седыми косичками ключевые кошмарные образы. Ведь я сказал ей
ждать в одиннадцать... Лишние сорок пять минут!.. Только бы добраться я их
отмолю, я их отработаю, залечу, как собака залижу - это ещё не так много!
"Гони, пожалуйста быстрее!" Несколько томительных минут. Тошнотворный дым
дешевых сигарет; я, скорчившись, как раненый в живот сижу на заднем
сидении. И странно: на меня нападает сон. Сон, который не видишь, а
чувствуешь, как гибнешь изнутри, который не лучше яви... "Выходи, - говорит
кто-то, расталкивая меня, - быстрее вываливайся, дальше не повезу".
Я стою, опираясь о мачту городского освещения, в руках у меня все та
же бутылка коньяка. "Ну и повезло же мне", - думаю. Отдираю крышечку зубами
- не получается, тогда о стальной обруч на мачте - и делаю большой глоток.
И вдруг внутри меня кто-то начинает кричать "Ты что?.. Ты что наделал? А
как же?.. А как же?.." Но я не успеваю его дослушать: валюсь, как
подкошенный. Но через какое-то время прихожу в себя от воя троллейбуса - он
останавливается рядом со мной. В салоне лишь парочка: парень да девушка,
едят апельсин, пьют минералку, предлагают мне. Я делаю вид, что из
вежливости ем апельсинную дольку и делаю несколько, рвущих мою грудь,
холодных благотворных глотков воды. Доехав до дома, я быстро перебегаю
улицу; вхожу в подъезд; подымаюсь на лифте; вот стою перед открытой дверью:
в квартире никого, пахнет гарью, все стены черные, обугленные, а ногам
вдруг становится нестерпимо холодно...
Я просыпаюсь. Что это? Я лежу в снегу у дороги, без ботинок. Вот
ублюдки! Кто же это сделал? Хорошо, что носки оставили. Я пытаюсь
подняться, и вместо того только скатываюсь на дорогу. Два ослепительных
столпа света бьют в глаза. Гул. Вой. Цифры. Огромные черные цифры на
голубом "22" и "23" - те, которыми обманывал, уже забыл кого, нарастают.
Оттопыренная железная губа готова поглотить меня. "А! Что! Что это!" -
кричу я и инстинктивно хватаюсь за холодную жесть. Руки мои резко рвануло
вверх, схватился, вцепился намертво в металл. Меня куда-то несет. И только
тут понимаю, что я под троллейбусом, он тащит меня по обледеневшей дороге.