"Олег Ивановский. Записки офицера СМЕРШа " - читать интересную книгу автора

досрочно, как единственного сына у нетрудоспособных родителей. То, что мать
была инвалидом по зрению, я, конечно, знал, но что отец, отметивший в ноябре
свое шестидесятилетие, считается нетрудоспособным, это мне в голову не
приходило. Родители стали хлопотать через военкомат о моем освобождении от
службы, так что я теперь могу думать и о поступлении в институт. Это вызвало
некую сумятицу в мыслях и планах. Ну а 22 июня, к следующему воскресенью,
посылка, конечно, должна была дойти до Коломыи.
Так что в следующее воскресенье...

Глава 4

ПЕРВОЕ ПОРАЖЕНИЕ "БАРБАРОССЫ"

Громкие взрывы смели нас с коек. Мы недоуменно глядели друг на друга и
на вылетевшие осколки стекол из окон. С улицы доносился разноголосый собачий
лай. Было около пяти часов утра. Выскочили во двор.
- Дневальный, ко мне! - крикнул наш старшина. Бывший на посту курсант
подбежал, остановился по-уставному в двух шагах и четко произнес:
- Дневальный курсант Михальчов. За время несения службы...
- Что за взрывы были? Где?
- Да кто их знает, - спокойно ответил Михальчов. - Это у соседей, на
том аэродромчике, наверное, взорвалось что-нибудь... и... самолет
пролетел...
- Какой самолет? - продолжал допытывать старшина.
- Какой-то двухмоторный... Санитарный, наверное, кресты у него на
крыльях...
- Как кресты? - =- спросил я. - Если кресты на крыльях - это немецкий
самолет. - Сказал и сам испугался.
- Вы что, товарищ курсант, - поджав губы и вперив в меня глаза,
произнес старшина, - вы что, не знаете, что у нас с Германией договор о
дружбе? Или вы специально?.. Вы что, на политподготовке спали, что ли? Я что
вам читал? - Старшина вытащил газету из планшетки, которую, не успев надеть
через плечо, держал в руках. - Что здесь написано? - И прочел вслух: -
"Германия неуклонно соблюдает условия Советско-Германского пакта о
ненападении..." Это вам ясно или нет?
- Товарищ старшина, разрешите доложить, я тоже помню, на плакате
видел, - еще один курсант вмешался в разговор, грозивший закончиться для
меня большой неприятностью, - у немцев такие опознавательные знаки на
крыльях...
- Без вас мы всякие знаки знаем. Разговорчики отставить. Марш в казарму
и спать до подъема! Днем разберемся.
Сразу ни улечься, ни успокоиться не могли. Но до подъема было тихо.
Если с вечера, устав до изнеможения, валились на койки и засыпали как
убитые, то, прервав сон под утро, да и светло уже было, не вдруг уснешь. Но
уснули. Спали до 8 часов. Воскресенье, занятий нет, и спать разрешалось на
час дольше. Наскоро умывшись, надраив до блеска свои курсантские кирзачи,
подшив чистые подворотнички, мы втроем предстали пред ликом нашего старшины
на предмет получения разрешения на увольнение в город, обещанного неделю
назад.
Замечаний по внешнему виду мы не получили, только на меня старшина