"Юрий Ижевчанин. Критический эксперимент " - читать интересную книгу автора

вообще ставил как попало), но затем расхохотался.
- Ну и что же с такой сказкой делать?
И тут меня понесло:
- Я слышал, наша матушка-императрица очень любит хорошую шутку. Смею
надеяться, ей понравится.
- Будет она, что ли, читать такую длинную бумагу?
Я изобразил глубокое раздумие:
- Правы, ваше выскоблагородие, я-то об этом и не подумал! В Харькове я
обычно свои сочинения сам и читал начальству, дабы ему приятнее и понятнее
было.
- Ну и дурак же ты, Петров! Поручик князь Дундуков грамотен и с
приятным голосом. Да и внешностью не подкачал. Пошлю-ка я его с пакетом и с
коротеньким письмом, что он должен прочитать секретную бумагу лично
императрице наедине.
Я отметил на всякий случай, что во времена Елисавет Петровны уже все
русские офицеры были грамотными, так что князь на самом деле более чем
грамотен.
Генерал направился к выходу и вдруг обернулся:
- Ну, если матушке понравится, озолочу! А ежели нет - не обижайся,
живота лишу.
На этом и порешили. Губернатор велел чиновнику переписать "скаску"
красивым почерком, экзекутору - занести меня в списки канцелярии на
должность письмоводителя и выдать мне деньги за прогоны, а меня самого
отправил сортировать бумаги. Я, полубезумный от бессонницы, тем не менее
ухитрился договориться, что меня отведут к вдове Шильдерше, что невдалеке от
канцелярии губернатора сдает комнату со столом (на волне того, что все
чиновники помирали со смеху, читая записи, и решили угостить меня вечером в
трактирчике; раздобревший экзекутор даже выдал мне денежек, как другие
сказали, больше, чем другим выдавал: целых три рубля двадцать одну копейку с
полушкою).


Канцелярская рутина

Шильдерша оказалась опрятной тихой женщиной лет тридцати. Звали ее
Гретхен. Переговоры с ней вел столоначальник губернский регистратор Абрам
Шишкин. Я внимательно вслушивался в немецкую речь и понял, что решающим
аргументом, с помощью которого Шишкин сбил цену за месяц до рубля с полтиною
было то, что я не женат и пью только пиво, как немец, а не как русский. Я
заплатил за месяц вперед, поднялся в малюсенькую и холодную комнатушку
непосредственно под крышей и сразу уснул.
Проснулся я в четыре часа утра. К пяти утра надо было быть в
присутстствии. Сонь генерал не жаловал. Как я и ожидал, завтрак был весьма
скудным и невкусным: вареная капуста и кружка жидкого кофе. Но, слава Богу,
теперь на некоторое время я хотя бы был лишен опасности умереть с голоду.
Опасной бритвой я пользоваться не умел и боялся, что даже
"унаследованных" навыков будет достаточно лишь для того, чтобы не
зарезаться, поэтому по дороге пришлось воспользоваться услугами цирюльника.
Вылетело еще две копейки.
На утреннем "разводе" генерал велел князю вместе со мной прочитать