"Юрiй Ячейкiн. Бiблiйнi пригоди на небi i на землi" - читать интересную книгу автора

Шелестить руб'ям своум, мов янгол безтiлесний крильцями. Вiн втiшас душу
мою вже одним своум iснуванням в прислужниках, бо походить з осоружного
колiна Iлiсвого.
Звуть його - Ахiя. Вiн - меншенький син Ахiтува, брата Iохаведа, сина
Фiнесса, брата Офнi, сина Iлiсвого. Колiнологiя тут точна - менший йде за
старшим. Бо iнодi посилаються лише на батька свого, минаючи старшого
брата. А це у свою чергу порушус принцип першородностi, що завжди важить у
найбiльш поширених справах - чварах мiж родичами за полишене у спадок
майно. Бувас, за якусь ганчiрку рiднi брати ладнi повбивати один одного.
Траплясться, нiж кривавить мотлох, мiсце якому на смiтнику. Як не зараз,
то потiм.
Я сиджу i дивлюся на Ахiю. Дивлюся й розмiрковую: а чи не вiддасть вiн
раптом душу господу? Бо ж такий некорисливий, аж не вiд свiту цього, - все
вiддасть.
- Ахiя? - кличу я.
- Отче, ось я, - виникав передi мною тихо, наче з небуття.
- На тобi сухарик, отроче.
- Дякую, отче.
- Не ховай його, а з'уж.
- Слухаюсь, отче.
- уж тут, щоб я бачив.
- Зараз, отче.
Надто хирлявенький хлопчик, заморений. Кожен з синiв моух суне його за
пасок й не помiтить.


Сини моу - преподобнi Iовiль та Авiй - здирники, яких бiлий свiт ще не
бачив. Лиха слава йде про них вiд Дана до Беер-Себи. Хабарi вони деруть з
кожного, хто приходить по слово мос. Сидять бiля входу до храма, мов
хижаки неситi, i обдирають геть усiх без винятку. Бiльшiсть з прочан Iоiль
та Авiй роздягають удень, гарненьких та молоденьких прочаночок - уночi.
Iнакше шлях до мене у дверi храму для них зачинений.
А я на безчинства ухнi дивлюся крiзь персти моу та ще й примруженим
оком своум.
А чому?
Хiба я не в силi приборкати лиходiув цих?
Хiба я не можу закликати ух до покути?
I в силi я, i можу я.
Але я свiдомо не роблю цього, бо каральнi дiяння цi зашкодять менi
самому. Чорнi дiла синiв моух Iовiля та Авiя роблять славу мою бiлiшою i
свiтлiшою.
- Пророк Самуул - воiстину святий, - кажуть прочани, повертаючись
додому. - Божа благодать почис на ньому. Суддя наш - сама чистота. От сини
його - не приведи господи!
Справдi так: свiтле на темному ще свiтлiше, бiле на чорному ще бiлiше,
а хула робить хвалу ще славнiшою. А усяка влада одвiку живиться
славослов'ям.


Одного дня прийшов люд цiлим натовпом i не дав синам моум i дещицi. До