"Светлана Ягупова. Фантариум (Авт.сб. "Ладушкин и Кронос")" - читать интересную книгу автора

зарок, что это последний, но нарушала его всякий раз, когда встречалась с
глазами бездомного пса или нищей кошки. Четырехпалое семейство
катастрофически росло. Все ничего, живи она в старом доме, но в этом были
свои законы, и она тревожно ощущала их присутствие.
Кроме блох и забот, жильцы порой приносили ей минуты веселья. Кошки и
собаки странным образом уживались друг с другом, и порой ее до слез
трогала заботливость, с какой пес Драный Бок вылизывал шерстку пушистой
кошечки Муфты, а Черныш вдруг начинал заигрывать с котами-близнецами.
Был холодный предснежный день, когда ее подопечные, мурлыча и
повизгивая от удовольствия, грели лапы у батареи парового отопления.
Верониха сидела тут же, довязывая чулок, и в ее старую голову лезли всякие
причудливые мысли. Тьфу! - сплюнула она, вообразив, как было бы чудесно,
если бы каждый ее зверь заимел парашютик, уцепившись за который можно было
бы прямо с балкона третьего этажа плавно спускаться вниз, а не бежать,
замирая от страха, что вот-вот откроется чья-нибудь дверь и в тебя плеснут
водой или, чего доброго, дадут башмаком под хвост.
Вой ветра за окном принес ей воспоминания о погибшем в шторм на
рыбацком баркасе Иване, от которого она вроде бы получала письма. И
придумают же люди! За всю их двухлетнюю дружбу Иван и записочки-то ни разу
не написал, куда уж там до вестей с того света.
Долгий, настойчивый звонок прервал ее размышления. Звери вмиг очутились
в шкафу и под кроватью. Верониха встала, отложила вязанье в мисочку и
пошла открывать. На пороге стоял человек с красным от холода носом. Он
протянул ей какую-то бумагу, молча развернулся и ушел.
Верониха захлопнула дверь, включила в коридоре свет. Близоруко щурясь,
стала читать. Бумага была солидно украшена двумя печатями. Черным по
белому в ней было сказано, что хозяйке надлежит в двадцать четыре часа
очистить квартиру от непрошеных жильцов. Ей искренне было неясно, кому,
кроме нее, мешают эти животные? Повертела бумажонку в руках, затем прошла
на кухню, зажгла газ и поставила на плиту чайник.
- Что-нибудь придумаем, - наконец сказала вслух и уставилась в пламя
газовой горелки. Потом повторила уже с какой-то угрозой: - Да-да,
что-нибудь придумаем. - И сердито крикнула в комнату: - Выходите!
Звери осторожно повылезали изо всех закутков и медленно обступили ее.
Вопросительно тявкнул Черныш, дуэтом мяукнули коты-близнецы.
- Потерпите, - сказала она. - Пусть стемнеет.
Глубокой ночью, когда дом уснул, Верониха накинула на плечи темный
дождевик без рукавов, обмотала шею платком, надела башмаки и решительно
распахнула дверь.
- Марш! - сурово приказала она. - Быстрей, быстрей!
Поджав хвосты, недоуменно оглядываясь, животные нехотя поплелись вон.
Тяжело вздохнула Айра, шмыгнула носом Муфта. Когда наконец вышел и старый
одноглазый Туз, который давно никуда не выходил и только тяжело вздыхал,
Верониха окинула взглядом свое опустевшее жилье, что-то пробормотала и
щелкнула замком. Насупив брови, стала спускаться вниз. Она шагала,
вздернув вверх гривастую голову, и в ее темных глазах зрело упрямое
решение.
Выйдя на улицу, старуха остановилась. Приложив к высохшим губам два
пальца, пронзительно свистнула. Свист был тревожный и призывный. В
подворотнях, подъездах и квартирах вздрогнули звериные морды, затявкали,