"Светлана Ягупова. Феномен Табачковой" - читать интересную книгу автора

Аннушки обматывал легкий шарф, лицо закрывали огромные светящиеся
очки-фары. Шарф тянулся за ней голубой лентой, к концу которой прицепилось
курчавое облако.
- Эй, летим! - крикнула Аннушка. Ветер сорвал очки-фары, они
стремительно понеслись вниз и пулей пробили окно в кухне, где на полу
спала она. Анна Матвеевна Табачкова.


Когда мне исполнилось пятнадцать, вдруг захотелось стать шофером,
захлебнуться скоростью, умчаться в неизвестность. И еще мечталось писать
длинные письма. Я бродила по улицам, белым от тополиного пуха, и,
заглядывая в лица встречных, неслышно вопрошала: "Написать вам? А может,
вам?" Было чуточку жаль всех, кто наверняка не получит от меня ничего.
Глупая, молодая уверенность в том, что можешь осчастливить любого!
Все-таки нашла адресата. Это был толстенький, серьезный десятиклассник,
помешанный на авиамоделизме. Он заразил своим увлечением всех ребят нашего
двора и превратил детскую площадку в испытательный полигон. Жил он в
соседнем доме и очень удивился, получив от меня письмо с предложением
завязать переписку.
Мое самолюбие было впервые уязвлено - переписка на таком близком
расстоянии показалась ему смехотворной.
Я как улитка спряталась в раковину.
Позже у меня все-таки появился адресат в другом городе Но и он, и
последующие были так вялы, так не настроены на подобный вид общения, между
тем как мне о стольком нужно было сказать!
Письма - это маленькие посланцы души. В словах на бумаге больше смысла,
над ними можно помечтать.
Сейчас у меня есть ты, но мне иногда хочется куда-нибудь уехать...
чтобы писать тебе. Вот только не знаю - нужно ли тебе это?
Люди, к сожалению, привыкли держать в руках нечто весомое,
материальное, и когда вместо тяжелой рыбины в их ладони невзначай попадет
солнечный луч, они разочарованно размыкают пальцы и спешат на рынок за
хеком и мерлузой.


Очки со звоном упали на пол, Анна Матвеевна открыла глаза. Пол в метре
от нее был усеян осколками - ветер разбил форточку. Ломило виски, затылок,
звенело в ушах. В глаза будто кто сыпанул песком - видно, поднялось
давление. За окном хлюпал дождь, тянуло прохладой и сыростью. И то, что
шел дождь - а вчера так палило! - и она лежала одна, да еще на полу, в
пустой, можно сказать, совсем чужой квартире на краю города, как на краю
света, - все это показалось таким диким и несуразным, что она потрогала
лицо - уж не приснилось ли?
Будущее замерцало черной пустотой, и боязно было не только шагнуть в
эту пустоту, но и пошевелиться. Она лежала недвижно, по-покойницки сложив
руки на груди. Неизвестно, сколько времени длилось бы это оцепенение под
стук разбитой форточки, когда б не вспомнила о проекторе. Мысль о том, что
с его помощью можно вновь отдернуть занавеску времени, взбодрила. Она
встала, умылась перекусила остатками ужина, занавесила окно, но прежде чем
включить аппарат, решила проверить - исчезли вчерашние голоса или нет.