"Сергей Яковлев. Письмо из Солигалича в Оксфорд" - читать интересную книгу автора

Пытаясь навести в то несчастное утро в своих сумбурных ощущениях хоть
какой-нибудь порядок, я осознавал одну постоянную и весьма существенную
составляющую своего раздражения.
Дело в том, что семейка, свалившаяся на наши головы, принадлежала к
определенному сословию, процветавшему и прежде, но особенно
расплодившемуся в последние годы. Хозяин дачи не упустил заметить в их
пользу, что они люди состоятельные. Это была правда. Меня, признаюсь
честно, с первого взгляда уязвили норковая шубка (какой, я точно знал,
никогда не будет у моей жены), расшитые дубленки на детях, да и весь
остальной небрежно забрасываемый на наших глазах в чемоданы и сумки скарб:
кожаные пиджаки и юбки, импортная обувь, яркие мохнатые джемперы,
дорогие безделушки... Дело ведь не в том, что я позавидовал чужому добру.
Не завидовал же я, скажем, большому дому вашей матери или вашей новой
машине.
Глядя на жизнь в Англии, я, не скрою, часто желал такой жизни себе и
своим близким, но это не было желанием отнять или перераспределить, скорее
уж - заработать. Выражаясь в традиционных русских понятиях, ваше
благосостояние было справедливым, оно создавалось трудом, причем
наибольшую ценность в моих глазах представляли не предметы, а сам уклад
жизни, в который они были очень умно встроены, - то есть опять-таки прежде
всего приносящий пользу труд. Труд был главной моральной ценностью вашей
жизни, все остальное прилагалось к нему как необходимые или желательные
условия, и этот порядок мне очень нравился. Вот еще на что стоит обратить
внимание: описанный мной скарб был бы для вас, как и для большинства отнюдь не
бедных ваших соотечественников, недопустимой и, главное, ненужной
роскошью. Таким он был и в наших глазах. Так что дело не в вещах и
предметах - дело в обстоятельствах, при которых все это было перед нами
выставлено, в том, что этот набор служил знаковым отличием, символом,
действительно выражающим огромное преимущество его обладателей перед нами
в российской общественной иерархии. Торжество всесильного, уверенного в
себе хамства выпирало в откровенном презрении этой семейки к нам, нашему
неустроенному быту, нашим вещам. Они ведь не умышленно, не со зла
перепортили и испоганили дорогие нам предметы; им все наше действительно
казалось хламом, годным лишь дл того, чтобы воспользоваться этим на скорую
руку; они признавали только престижные, знаковые ценности, а представления
о ценности обычных вещей, о самоценности всякой жизни и неприкосновенности
чужого имущества в их головах не умещались.
Они несчастные люди, скажете вы, - и будете глубоко правы. Я сам часто
так думаю. Жалкие запросы, несравнимые не только с богатством богатых, но
и со средним достатком большинства жителей вашей страны. В нынешней России
богатство служит не удобству и не удовлетворению жизненных нужд - оно
здесь потворствует низменному тщеславию, существует исключительно напоказ;
в сущности - мыльный пузырь, просто пшик. По зрелом размышлении мы с женой
ни за что не променяли бы свою бедную жизнь на эту, полную неведомых нам
страхов и унижений. И вообще:
Не сравнивай: живущий несравним.
Это сказал наш самолюбивый худенький поэт, часто вскидывавший
подбородок, чтобы нервным движением поправить галстук. Может быть, излишне
высоко вскидывавший, точно спасаясь от удушья.
Не сравнивай. Не завидуй. Таков дух христианской культуры, и вы сами