"Сергей Яковлев. Письмо из Солигалича в Оксфорд" - читать интересную книгу автора

их предшественникам и не снились, и стали наново крепить оборону страны и
подавлять сепаратистские настроения окраин.
Тут-то и вспомнили веховцев с их горькими счетами к самим себе.
Оказалось, что как раз забота о равенстве (уравнительная справедливость
по Бердяеву) и была первоисточником всех бед России. В обиход публицистов
вошла язвительная фразочка равенство в нищете. Ему противопоставлялось
тотальное неравенство. Все общество якобы заинтересовано в том, чтобы
взрастить своих богачей; нищета - порок, нищие ленивы и злы, а богатые
умелы, рачительны и добры...
Мыслима ли такая пропаганда даже в вашей сравнительно благополучной
Англии, славящейся консервативными устоями и бесконечным уважением к
собственности? И найдется ли в современном пестром мире еще хоть одна
страна, во всеуслышание провозгласившая целью своего развития социальное
неравенство? Дело ведь не в результате - в конце-то концов, может быть,
неравенство и неизбежно, - дело в цели, которая ставится перед живыми
людьми, в жизненных стимулах. Ради благополучия немногих ни одно
сообщество свободных сознательных существ жить и работать не станет. А
если эти немногие еще и заранее известны, если неравенство возникло не в
результате свободной игры природных сил, а, наоборот, сама свобода
провозглашена как раз к моменту насильственно закрепленного неравенства,
то такому обществу отмерен короткий срок. Положение узника, которого
перестали кормить, так и не открыв двери камеры, не называется свободой.
Все политические революции на Западе, полагал Чаадаев, были духовными
революциями: люди искали истину и попутно нашли свободу и благосостояние.
Социализм победит не потому, что он прав, а потому, что не правы его
противники... Лжи легче всего скрываться там, где много правды. Ведь
христианская мысль о равенстве - это правда; народное ожидание
справедливости - правда; народ снова и снова готов поверить каждому, в
чьих речах почудится ему правда об истинном равенстве, высшем равенстве...
Заблуждение веховцев можно объяснить только вынужденной полемикой с
вульгарными революционерами да неутомимостью нашей интеллигенции в
самобичевании. Чистому понятию культуры нет места в умонастроении русского
интеллигента... - писал жестокий обличитель народничества, толстовства и
прочего нигилистического морализма Франк.- Убогость, духовна нищета всей
нашей жизни не дает у нас возникнуть и укрепиться непосредственной любви к
культуре... Борьба против культуры есть одна из характерных черт типично
русского интеллигентского духа. Истинно так, если не забывать: результатом
этого перманентного бунта против культуры и стало то, в чем цивилизованный
мир вынужден был признать в конце концов великую гуманистическую культуру.
Я не хочу мыслить и жить иначе... - это Федор Достоевский, тот самый,
что свою последнюю надежду на спасение грешного мира связал не с какой-то
там социальной революцией, а, как ни странно, с красотой. Не может он
жить- как? ...иначе, как с верой, что все наши девяносто миллионов русских
(или там сколько их тогда народится) будут все, когда-нибудь, образованы,
очеловечены и счастливы. В такой стране, как Россия, культура неизбежно
оказывается прежде всего мостами над пропастями общественных противоречий.
Пока Лев Толстой юродствовал, умышленно задева самолюбие образованных
обывателей, пока Писарев с Чернышевским предъявляли сочинителям чудовищные
счета от имени всего эксплуатируемого народа, на паркеты салонов успевали
ступить сапожищи очередного гения, которому в недалеком будущем суждено