"Сергей Яковлев. Письмо из Солигалича в Оксфорд" - читать интересную книгу автора

что здесь тоже имеется каминная полка! На передней стенке повыше топки был
выступ, явно предназначенный для тех же целей. Карниз этот, как и все в
доме, покрывала многолетняя пыль, но быстро его очистил и водрузил туда
для просушки пустой заварник, предварительно обдав его кипятком. Мне
как-то не пришлось обсуждать с вами рецепты приготовления хорошего чая
(кажется, вы вообще к чаю равнодушны и явно предпочитаете кофе), но вот
Джордж Оруэлл, например, считал, что чай надо засыпать в сухой прогретый
заварник. Он еще писал где-то: Чай является одним из оплотов цивилизации,
- как вам это нравится?!
Первый опыт оказался неудачным. Карниз промерзшей за зиму печки был еще
не настолько теплым, чтобы согреть и высушить чайник, и мне скрепя сердце
пришлось в конце концов высыпать две ложечки Twinings на мокрое дно, но в
будущем успехе я не сомневался. Более того: я понял, что стану со временем
реконструировать и расширять свою каминную полку, чтобы она полностью
соответствовала своему назначению.
Меня раздражал таз с помоями, стоявший под умывальником на шатком
табурете. Во время мытья рук или посуды на одежду и на стены летели
мыльные брызги. Еще входя в дом, я заметил в сенях в куче разного хлама
нечто угловатое, напоминающее большую раковину или воронку. Сразу после
чая я исследовал этот предмет. Он действительно оказалс медной воронкой,
позеленевшей от старости, но не имеющей никаких повреждений. Я выгреб золы
из печки и принялся оттирать толстый налет окислов и грязи.
Через час воронка сверкала, как корабельные поручни. И хотя подобных
воронок нигде в вашей стране не встречал, у меня почему-то не возникло
сомнений, что она в точности соответствует стилю державы со славной
морской традицией.
Постоянно имея в виду Англию, я теперь внимательнее приглядывался ко
всем попадавшимся на глаза вещам и, к полной неожиданности для себя, в
некоторые из них влюблялся. Так, при ближайшем рассмотрении мне очень
понравился окованный зеленый сундук, о котором в самом начале, каюсь, я
подумал с неприязнью, как о предмете из навязанного мне чуждого быта.
Всякая добротная вещь обретает истинную цену лишь в достойном
окружении; идеология (враждебная или дружественная), ошибочно
приписываемая нами самой вещи, в большинстве случаев должна быть отнесена
к обстановке, в какой эта вещь предстала. Это как строительный материал, о
качестве которого нельзя судить по внешнему виду постройки: из одних и тех
же камней, песка и бревен в Англии создавали одно, в России - другое.
Пронафталиненный сундук, стоящий на ходу в захламленных сенях бедняцкой
избы, отвратителен, здесь он признак бестолковости и глупого терпения; тот
же сундук в просторной и светлой, увешанной зеркалами прихожей,
поставленный под старинным бра или рядом с другим подобающим стилю
предметом, может вызвать восхищение. А прежде всего он удобен: в
отсутствие платяного шкафа сундук был мне просто необходим... Пока же я
его тщательно вымыл изнутри и снаружи и водворил для просушки в комнату
поближе к печке. С учетом дальних рейсов с ведром на колонку и подогрева
воды в чугунке это заняло у меня еще два или три часа.
День близился к концу, а я за своими разнообразными хлопотами как-то и
забыл уже, что и не спал, и ничего не ел, кроме чая со старым бутербродом.
Мен ждал еще один желанный предмет.
Речь идет о небольшой штуковине из бронзы - подковообразной скобе,