"Сергей Яковлев. Письмо из Солигалича в Оксфорд" - читать интересную книгу автора

Когда углубление было готово, я заполнил его до самого верха чистым
строительным песком и на этот дренаж стал укладывать один к одному мои
красивые булыжники. Я старался подгонять их как по размеру и конфигурации,
так и по цвету. Более темные и крупные располагал по краям дорожки,
среднюю часть выкладывал камнями помельче и посветлее, а по самому центру
бисером пустил ниточку белоснежной гальки. Теперь и ночью легко было
различить тропу по светящимся в темноте камешкам. (В будущем мой сад
предстояло ярко осветить разнообразными декоративными фонарями, но так
далеко я пока не заглядывал.) На площадку перед крыльцом пошли плоские
камни нежно-сиреневого цвета, а перед входной калиткой со стороны улицы я
положил черный гранит почти правильной четырехугольной формы.
Все это я сделал наугад, не имея до той поры никакого опыта в подобных
работах и ни с кем не советуясь. Меня порадовало, что камни сразу улеглись
в песок плотно и не зыбили под ногами, но для окончательной проверки
требовался дождик. Мне запомнился один нервный вечер в Оксфорде, когда я
спешил под проливным дождем на семинар, где должен был выступать с
докладом (и для того нарядился соответственно). По тротуару замусоренной
Корнмаркет-стрит шла навстречу уборочная машина, вытесняя людей на
проезжую часть. Из-под колес автомобилей летели брызги, раскрытые зонты
загораживали путь. Заторопившись, чтобы ускользнуть от шипящего шинами
автобуса, я прыгнул на тротуар позади уборочной машины, и вдруг массивная
плита подо мной покачнулась и - раз! - до колен обдала грязным фонтаном
мои тщательно отутюженные брюки.
- ...ать твою! - вырвалось у меня вслух. А про себ подумал: Да чем вы,
так вашу и так, отличаетесь от нас, русских разгильдяев? Да чем ваш
дерьмовый городишко лучше наших?..
Дорого бы я дал, чтобы снова оказаться в Оксфорде под тем дождем...
Через несколько дней, когда на Солигалич с первой майской грозой
обрушился настоящий ливень, я с гордостью убедился, что могу теперь выйти
из дома не замочив ног.
О, русским дороги эти старые чужие камни...
Когда-нибудь и мои любовно уложенные камни, думал я тогда, станут
старыми, но будут потомкам не чужие. Как знать, может, с них-то и пойдет в
этом захолустье отсчет нового времени, новой цивилизации, и мощеный двор
мой будут показывать туристам, как показывают в Оксфорде тысячелетний
каменный колодец?
В этой игре ума не было ни крупицы тщеславия, лишь страсть к иной жизни
и надежда. Одинокие размышления и тяжелый физический труд успели к тому
времени достаточно закалить мою душу. Я не держал в голове ничего
суетного, ничего такого, что относилось бы к выяснению моего места среди
других людей, к самоутверждению - будь то солигаличское или московское
окружение. Зависти и следа не осталось. Я всецело отдавался теперь одной
страсти и служил только одному Богу - красоте.
В Солигаличе я заново переосмысливал многое. Интересно было вспомнить,
например, какое неординарное значение придавали в прошлом русские знатоки
и ценители Европы красоте жилища. Чаадаев как-то советовал своей милой
корреспондентке в одном из писем, навеки ее прославивших: Сделайте свой
приют как можно более привлекательным, займитесь его красивым убранством,
почему бы даже не вложить в это некоторую изысканность и нарядность?..
Одна из главных причин, замедляющих у нас прогресс, состоит в