"Сергей Яковлев. Письмо из Солигалича в Оксфорд" - читать интересную книгу автора

чем: И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом
тот; и он не упал, потому что основан был на камне. Еще проще
рассказывается в вашей любимой сказке: жили-были три поросенка; один
построил себе дом из соломы, другой из хвороста, третий из кирпичей.
Знаете, что напоминают мне эти три дома?..
Но я отвлекся, договорю о строительных материалах в другой раз.)
Надеюсь, теория малых дел мне в целом не слишком навредила, а вот
конкретную пользу от нее - лучше сказать, много маленьких польз- могу
назвать сразу. В одну из ночей, проснувшись часа в два от криков пьяного
соседа и не надеясь больше уснуть, я сделал генеральную приборку в сенях -
ведь для этого совсем не обязательно было, чтобы дом стоял прямо!
Стеклянные банки с испорченным добром вытряхнул и перемыл, огородный и
кухонный инвентарь рассортировал. Набравшиеся четыре бадьи пустых
консервных жестянок и прочего хлама, иногда очень дурно пахнущего,
пришлось закопать на огороде. Пропитанные жирами и вареньями липкие полки
из кладовки пустил на дрова. Эту малоприятную работу я делал яростно и с
каким-то даже вожделением: дом, захламленный жилым скарбом, с детских лет
был для меня одним из самых ненавистных образов людского убожества. К утру
я не только избавился от грязи, но и получил в свое распоряжение много
новых полезных в хозяйстве вещей (чугунки, сковородки, стеклянную посуду).
В те же дни (вернее, вечера и ночи) я принялс за мебель. Главное в доме
- стол. Среди купленных стройматериалов я отыскал широкие доски со свежим
и ярким рисунком. Самым трудным было гладко обстрогать их и подогнать одну
к другой, ибо у меня не было ни рубанка, ни другого подходящего дл этой
цели инструмента. Как-то вечером, когда мой напарник уже ушел, я остался
во дворе под навесом у наскоро сколоченного верстачка и с упорством
умалишенного скоблил свои доски топором, пытаясь сделать их совершенно
гладкими. Навес примыкал к жиденькому забору, отделявшему мой двор от
двора соседа справа. Нечаянно подняв голову, я вдруг увидел в каких-нибудь
полутора метрах от себя лицо соседа, участливо глядевшего на меня из-за
забора.
- Что сейчас-то делаешь? - спросил он, отвечая на сердитый вопрос в моих
глазах.
- Стол, - буркнул я, помня историю с тележкой и подслушанный разговор
на грядках. Чем бы я ни занимался, этому борову не могли прийтись по душе
мои дела.
- Мне твой мост понравился, - неожиданно сказал сосед. Он явно был настроен
на продолжение беседы. - И аллея. Я тоже люблю, ети твою, деревья сажать...
Да чего ты канителишься, разве обстругаешь доску топором? Дай-ка я тебе
фуганок свой принесу.
И сосед действительно принес мне фуганок, а после, когда дело дошло до
ножек, давал и стамеску, и ручную дрель.
С нормальным инструментом в руках я позволил себе некоторый изыск:
менял и сдвигал одну относительно другой доски столешницы, пока не
достиг идеального совпадения рисунка сучков и волокон. Вообще чем дальше
вглубь шла какая-нибудь работа, чем большего умения я в процессе ее
набирался, тем требовательнее становился к самому себе. Начав с мысли о
простом обеденном столе и желая только одного - чтоб стол этот не качался,
я получил в конце концов красивое изделие из светлого дерева, которое
можно было бы выставлять в магазинах стильной мебели. У него были,