"Кровь и память" - читать интересную книгу автора (Макинтош Фиона)

Глава 12

Девушка, которую прислала госпоже Бенч, наконец ушла, и Уил решился посмотреть на себя в зеркало. В отражении он едва узнал ту Фарил, к виду которой более менее привык после того, как забота о ее внешности легла на его плечи. Перед ним стояла высокая, потрясающей красоты женщина. Чисто вымытые волосы зачесаны назад и собраны в замысловатую прическу, переплетенные нежными гардениями. Сегодня ему не понадобятся духи — их заменит пьянящий аромат живых цветов.

В конечном итоге Хелин изменила мнение относительного оливкового платья и вместо него остановила свой выбор на платке кремовой расцветки. Простое, но вместе с тем элегантное, оно ниспадало с плеч, смягчая резковатые очертания фигуры Фарил. Присланная госпожой Бенч девушка втерла в загорелую кожу особую смягчающую мазь, отчего та буквально лучилась блеском. По-видимому, этого показалось недостаточно, потому что девушка — к великому восторгу Уила — слегка присыпала кожу золотистой пудрой. Замысел был такой, чтобы при каждом движении Фарил создавалось впечатление, будто кожа мерцает. Ну, какой мужчина устоит перед, такой обольстительной женщиной? Для Уила это явилось своего рода уроком обольщения.

Хелин также прислала одно их своих собственных украшений — небольшой рубин, который теперь мерцал на ее шее капелькой крови. Вот, пожалуй, и все — если не считать слегка подведенных глаз, отчего они засияли еще выразительнее, и немного губной помады. Уилу нашел ее вкус отвратительным, равно как и неприятное клейкое ощущение на губах, однако стереть не осмелился. Фарил выглядела потрясающе, а это самое главное. И еще один, завершающий штрих — девушка подстригла и отполировала ему ногти, так что они засияли как крошечные зеркальца. В общем, Уил был готов предстать перед взором короля.

Он смотрел на свое отражение в надежде, что Селимус окажется стойким и не поддастся его чарам. Насколько он помнил, король питал слабость, и немалую, к белокурым красоткам — их светлые волосы и белая кожа подчеркивали его смуглость. А еще король предпочитал женщин слабых, над которыми имел власть. И Уил решил: пусть Фарил сияет красотой, потому что ее красота — своего рода вызов. Кстати, королевское пристрастие к светловолосым женщинам заставляло задаться вопросом, что же он нашел в Валентине. Во-первых, она не блондинка, а во-вторых, как королева сама привыкла повелевать людьми и вряд ли откажется от этой своей привилегии.

Впрочем, король домогается благосклонности Валентины не потому, что влюблен в нее. Он очарован ее короной и королевской казной. Ну и помимо всего прочего, их союз принес бы наконец долгожданный мир. Объединившись, обе страны умножили бы свои богатства, и наследник трона — а он, несомненно, со временем появится — будет править богатейшим королевством на свете. При мысли о том, что Валентина родит Селимусу наследника, Уил поморщился. Более того, ему подумалось, что намерения злейшего врага простираются гораздо дальше. Поскольку в южных пределах наступит мир, у Селимуса появится возможность обратить взор на север. Имея за спиной мощь двух королевств, ему не составит труда покорить обитателей Скалистых гор и победить этого выскочку Кайлеха.

К концу весны, вновь подумал Уил. Эта мысль теперь преследовала его неотрывно.

Раздался негромкий стук в дверь — пришел Джорн.

— Ты опоздал, — попенял ему Уил. — Я уже сделала свой выбор. Ну как, нравится? — кокетливо спросил он.

— Госпожа, — Джорн от смущения залился краской, — разве может что-то в вас не нравиться?

— Хорошо сказано, Джорн. Заходи. Догадываюсь, что ты был занят.

— Да, госпожа, — ответил паж, боязливо переступая через порог. Дверь он оставил слегка приоткрытой.

— Будь добр, закрой дверь, — велел ему Уил.

Паж подчинился, хотя и неохотно.

— Джорн, спешу успокоить тебя: у нас с тобой имеется хороший общий знакомый.

Паж посмотрел на него вопросительным взглядом, мол, кто же это.

— Это Ромен Корелди.

В глазах пажа вспыхнул огонек.

— В таком случае для меня высокая честь познакомиться с вами. Это мой кумир.

Уил ощутил укол раскаяния. С другой стороны, чего он добьется, если скажет правду?

— Расскажи мне, как ты поживаешь?

— Это он просил вас узнать, как я поживаю? — в свою очередь поинтересовался Джорн.

— В некотором роде, да.

— А госпожа Илена? Скажите, как ее дела.

— С Иленой мы не виделись уже давно. Я…

Но Джорн не дал ему договорить.

— Я места себе не нахожу, переживая за нее, после того, как пришла эта жуткая весть из Риттилуорта. Говорят, будто бы монастырь и деревню ограбили и сожгли. Насколько я знаю, госпожа Илена удалилась именно туда.

Уил почувствовал, как у него все сжалось внутри. Недостающий фрагмент мозаики встал на место. Значит, это Джорн. Это он, не по злому умыслу, а по юношеской наивности подсказал Селимусу, где искать Илену. Можно сказать, привел ее к ней, как кота к сметане. Ему было мучительно больно думать, что мудрый и добрый брат Якуб, веселый послушник Пил, все остальные монахи приняли страшную смерть по вине, пусть даже косвенной, семьи Тирсков. Он представил себе мертвое тело Илены, растерзанное, изуродованное, и в голове словно пророкотал раскат грома.

Неправда, она жива.

Чтобы не выдать свой страх, он как можно глубже вздохнул. Нет, парнишка не виноват.

— Скажи, Джорн, — обратился он к пажу, — а куда направился Ромен Корелди после того, как покинул Стоунхарт?

— Точно не знаю, госпожа. Он говорил, что собирается на северо-запад, возможно даже, что в Риттилуорт, но насколько мне помнится, сам для себя окончательно не решил.

Ага, значит, паж вполне мог проговориться. С досады Уил едва не прикусил язык. Да, жаль, однако, что у парня такая хорошая память.

— А ты кому-нибудь говорил об этом? — поинтересовался он, как будто невзначай, притворившись, будто проверяет, хорошо ли уложены волосы. Не хотелось бы, чтобы паренек что-то заподозрил.

— Я… может, и говорил. Кажется, меня спросил об этом канцлер Джессом.

— О, я с ним знакома, — откликнулся Уил.

Вероятно, чересчур резко, потому что Джорн тотчас насторожился.

— Скажите, что-то не так?

— Нет-нет, все в порядке, — поспешил успокоить его Уил. — Просто я пообещала Ромену Корелди, что в следующий раз, когда буду проезжать в этих местах, непременно навещу госпожу Илену.

— Значит, в Аргорне ее нет? — печально спросил Джорн.

Уил вспомнил, Илена обещала пажу, что как только вернется в семейное гнездо, тотчас пошлет за ним. Он отрицательно покачал головой.

— Не знаю, Джорн. Не могу тебе точно сказать. Главное, чтобы правда не всплыла наружу.

— Понятно, — удрученно вздохнул паж, но в следующее мгновение в глазах его вновь вспыхнул огонек.

— В таком случае вы могли бы поискать ее в герцогстве Фелроти. Госпожа Илена вышла замуж за молодого мужчину из семейства Доналов. Вполне возможно, что она гостит у них, в северных краях.

Черт, а у парня и впрямь хорошая память, выругался про себя Уил. Тревога нарастала с каждой минутой. Как же ему успокоить себя, как не выдать своих подозрений?

— Спасибо. Я попробую расспросить людей.

Бедняга Джорн. Он так переживал, что Илена, возможно, забыла про данное обещание, что был готов взять себе в союзники любого, кто когда-нибудь с ней встретится.

— Она обещала, что пришлет за мной, госпожа Лейен.

Уил попытался изобразить улыбку, хотя его душил страх за сестру.

— То есть для тебя быть у нее в услужении гораздо важнее, нежели прислуживать самому королю, я правильно тебя поняла, Джорн?

Паж покраснел до ушей.

— Я готов умереть за нее, — прошептал он.

Чего-чего, а такого ответа Уил не ожидал и едва не ляпнул, что Джорн слишком плохо знает Илену и такого самопожертвования от него не требуется. Но, с другой стороны, разве он сам не влюбился в Валентину с первого взгляда, когда она посмотрела на него своими огромными голубыми глазами? С того самого момента Уил Тирск превратился в подданного Бриавеля, верного слугу королевы. Разумеется, сама она об этом не ведала. Она любила Корелди и, вероятно, никогда не полюбила бы Уила Тирска, а тем более Фарил, хотя все трое сейчас — один и тот же человек.

Уил вздохнул, отметив про себя, что Джорн от смущения покраснел как рак и явно чувствует себя не в своей тарелке. Уил заставил себя улыбнуться юноше.

— Будем надеяться, что до этого не дойдет, — произнес он, мысленно вознося молитву всемогущему Шару, чтобы тот хранил его сестру. — Но сейчас, когда ты, можно сказать, принес клятву верности, — добавил он, решив воспользоваться симпатией собеседника к Илене, — предлагаю тебе следить за всем, что происходит вокруг. Ты понял, о чем я? — спросил Уил и, не удержавшись, добавил для острастки: — Только никому ни слова.

Джорн, хотя на лице его читалось недоумение, кивнул. Уил не стал ничего добавлять к сказанному, пусть парень, если хочет, догадается обо все сам.

— Что ж, полагаю, его величество уже ждет меня. Спасибо, что заглянул, — поблагодарил он Джорна.

— Я к вашим услугам в любое время, госпожа Лейен. И прошу вас, передайте от меня привет Ромену Корелди, как только его увидите.

— А что я должна сказать Илене, если наши пути вдруг пересекутся? — спросил Уил.

К его великой радости паж расцвел в улыбке. Что ж, значит, мальчишка все-таки не лишен чувства юмора. Уил улыбнулся. Этот юнец еще может принести ему пользу.

Вечер был теплый, а поскольку по периметру внутреннего дворика пылали жаровни, то воздух казался еще теплее. Кстати, таких уединенных внутренних двориков в Стоунхарте было более десятка. В некоторых из них Уилу довелось побывать еще в те дни, когда он рос в стенах замка, но в этот, судя по всему, попал впервые. Двор был небольшой, окруженный клумбами и несколькими лавровыми деревьями. Правда, цветы были гораздо скромнее, чем те, что предпочитал король Магнус. Тем не менее даже при всей своей простоте, если не аскетизме, место это поражало своей красотой.

Суровость линий смягчали ароматы душистых трав, которые, смешиваясь с исходившим от жаровен теплом, создавали томную, расслабленную атмосферу. В центре двора был установлен стол, а вокруг него — четыре стула. Опять-таки все очень скромно, но вместе с тем изысканно. Надо сказать, эта видимая непритязательность поразила Уила. Если признаться честно, от короля он ожидал показной роскоши. У Селимуса был отменный вкус, но порой он бывал не прочь поразить гостей богатством. В этот вечер, однако, Уил заметил лишь тонкий намек на роскошь, что в большей степени отвечало его собственным вкусам. Как бы то ни было, но в этом уединенном дворике он тотчас почувствовал себя как дома.

Аремис уже ожидал его. Держа в руке бокал вина, он беседовал с канцлером. Уил предположил, что Джессом и есть тот четвертый, кто будет за столом. Он также заметил, что наемник резко обернулся и, оборвав речь на полуслове, в немом изумлении посмотрел в его сторону. До Уила не сразу дошло, что Аремис наповал сражен красотой особы, в чьем теле сейчас пребывал Уил. Стоит ли его в этом винить?

— Лейен, ты сегодня на редкость хороша! — А это уже Джессом. Канцлер даже отвесил гостье глубокий поклон, что случалось с ним крайне редко.

Наконец Аремис пришел в себя.

— Лейен! — воскликнул он и покачал головой.

— Благодарю вас, господа, — ответил Уил. — Одна из местных дам сжалилась надо мной. Более того, она настояла на том, чтобы ради сегодняшнего ужина пожаловать мне это платье, — поспешил объяснить он. Не дай бог, эти двое подумают, что так она наряжается каждый день.

— Что ж, оно тебе к лицу, — довольно натянуто ответил Аремис и, негромко кашлянув, осушил бокал.

— Могу я предложить тебе вина? — Джессом протянул ей кубок.

— Что ж, пожалуйста, — ответил Уил и взял бокал. — За что сегодня пьем? Видимо, за всеобщее прощение?

Язвительный тон Уила не остался незамеченным его сотрапезниками.

— За долг! — возразил Аремис.

Джессом изобразил ледяную улыбку и тоже поднял бокал. Уил потягивал сладковатый крепкий напиток, а сам тем временем оглядывал клумбы.

— Какое, однако, прелестное место.

— Рад, что оно тебе понравилось! — раздался голос короля. Его фигура выросла, несколько театрально, на верхней ступеньке лестницы.

Мужчины застыли в поклоне. Уилу тоже пришлось изобразить приличествующий его полу поклон, тем более что на нем сейчас было вечернее платье. Он не мог отделаться от ощущения, что со стороны смотрится неуклюже. Но нет, кажется, король ничего не заметил. Он стоял и оценивающе разглядывал стоящую перед ним женщину, словно не торопился спускаться вниз, и в эти мгновения Уил отметил про себя, что король умеет преподнести и свою неординарную внешность, и свое царственное достоинство. На нем были дорогие одежды, скроенные так, чтобы подчеркнуть достоинства высокой, стройной фигуры. По сравнению с ним Аремис, даже приняв ванну и переодевшись, оставался похожим на неуклюжего медведя.

Ненависть снова проснулась в душе Уила, грозя лишить самообладания. А вот это ни к чему, напомнил он себе, или забыл, что ты больше не рыжеволосый веснушчатый коротышка? Нет, теперь он высокий и стройный и, даже не обладая хорошеньким личиком в привычном смысле этого слова, красив редкой, необычной красотой — не он сам, конечно, а Фарил. Поэтому никаких сомнений быть не должно, тем более что сегодня он единственная женщина в их компании. И обязан мудро распорядиться своим женским очарованием, если хочет получить разрешение покинуть Стоунхарт. Поскорее бы уехать из проклятого места как можно дальше!

Наконец Селимус спустился к ним. Он не стал предлагать Уилу руку для поцелуя. Наоборот, взяв руку гостьи в свою, наклонился и поцеловал ее, чем поверг Уила в негодование. Ощутив прикосновение королевских уст — тех самых, что приказали казнить Элида, — он внутренне передернулся от омерзения и с трудом сдержался, чтобы не вырвать руку.

Король испытующе посмотрел ему в глаза.

— Я сам разбил эти сады, — произнес он, — в честь своей будущей избранницы, которая, я в этом ничуть не сомневаюсь, обожает простоту во всех ее проявлениях. Добрый вечер, Лейен!

Глаза его блеснули.

— Ваше величество, — произнес Уил с легким поклоном. Какой мерзавец, уже не сомневается, что Валентина принадлежит ему!

Остальные последовали его примеру и тоже отвесили поклоны.

— Что вы пьете, Джессом? — непринужденно поинтересовался король.

— Череннское, сир, ваше любимое.

— Ах вот оно как! Ну что ж, давайте присядем, — произнес Селимус и кивнул. Тотчас откуда-то появилась целая вереница слуг, которые принялись ставить на стол блюда с яствами.

Сидевшие за столом поддерживали ни к чему не обязывающую светскую беседу до того момента, когда подали рыбу, после чего король отослал слуг. Никому из гостей не было необходимости объяснять: то, что сейчас скажет король, предназначается только для их ушей.

— Итак, Лейен, как я понимаю, ты родом из Моргравии?

Уил кивнул. Нежный соус, которым была залита рыба, тотчас сделался кислым у него во рту.

— Откуда именно, хотел бы я знать?

Уил понимал, королю опасно говорить правду, но тут он вспомнил историю, которую выдумал для своей новой знакомой, госпожи Бенч. Что ж, придется повторить ее и для Селимуса.

— Из Риттилуорта, ваше величество, — произнес он и решил взять инициативу в свои руки. — Мне рассказали, что этой деревни больше нет.

Король на мгновение замер, поднеся к губам кубок.

— Прискорбно слышать, что ты выросла в этой деревне. Ее жители нуждались в хорошем уроке и получили его.

Уил по достоинству оценил искренность короля. Вообще-то он ожидал услышать ложь.

— И в чем же состоит этот урок, ваше величество? — невинно поинтересовался он, кладя в рот очередной кусочек рыбы и старательно избегая встречаться с королем взглядами.

— Предателей и тех, кто укрывает их у себя, ждет неизбежное возмездие.

Уил кивнул; лицо его оставалось бесстрастным, зато внутри все кипело. Он чувствовал на себе пристальный взгляд Аремиса. Наемнику было известно, что Фарил родом из Кумба, а не из Риттилуорта — Уил сам сказал ему это во время их совместного путешествия.

— Аремис, тебе известна эта деревня? — обратился король к своему гостю.

— Да, ваше величество, мне случалось как-то раз проезжать через нее, хотя обычно я объезжал ее стороной.

— Обычная сонная деревушка, — заметил Джессом, лишь бы только вставить слово.

— И главное, глупая, я имею в виду ее жителей, коль они согласились спрятать у себя особу, что вынашивала черные замыслы против своего суверена, — добавил Селимус.

— Могу я поинтересоваться у вас, что это за особа, из-за которой десятки людей лишились жизни? — спросил Уил с нарочито невинным видом.

— Илена Тирск.

— Женщина? — удивился Аремис.

Джессом тотчас осадил его сердитым взглядом.

Селимус не удостоил его вопрос вниманием.

— Да, — ответил он спокойным тоном. — И как мы сами видим сегодня на примере Лейен, в том, что касается интриг, женщины способны дать нам, мужчинам, хорошую фору.

Уил улыбнулся королю, пряча ненависть в душе.

— И чем же помешала вам эта самая Илена, выше величество?

Король вздохнул, словно ему больше не хотелось продолжать неприятную тему.

— Сказать по правде, все их семейство — предатели. Мой отец, да упокоится его душа с миром, слишком долго потакал им. Уверяю тебя, это довольно скучная история, но, наверно, ее стоит рассказать, — произнес он и, взяв в руки кубок, откинулся на спинку стула. — Старый Фергюс Тирск был лучшим другом моего отца — по всей видимости.

Последняя фраза содержала явный намек. Король усмехнулся, обнажив безупречно ровные зубы.

— На самом же деле это был отъявленный негодяй. При первой же возможности он, не дрогнув, вонзил бы ему в спину кинжал, хотя, как мне кажется, все-таки предпочел более тонкий метод. Вместо этого он, как я понимаю, отравил его… в переносном смысле, — добавил Селимус, негромко усмехнувшись собственному остроумию.

Джессом, как обычно, состроил кислую мину. Аремис остался сидеть, настороженно глядя на короля, словно сомневался, что ему место за этим столом. Уилу удалось сохранить самообладание лишь благодаря тому, что он сцепил руки, причем с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

Король тем временем продолжал:

— Можете представить мой восторг, когда старого Тирска зарезали. Как я ждал этого! — Король сделал глоток вина. — Я понимаю, что вы сейчас думаете — откуда в ребенке такая ненависть? Но я ненавидел этого человека за то, что он отнял у меня любовь и дружбу отца, не говоря уже о его богатстве и землях, и это тогда, когда время работало против нашего королевства.

— Простите, сир, — подал голос Уил, не в силах больше молчать. — Я слышала, будто генерал Фергюс Тирск принял на себя удар мечом, который предназначался королю Магнусу. Об этом постоянно рассказывали в трактирах у нас на севере. Я как раз странствовала по тем местам, когда туда дошла весть о том, что генерал грудью прикрыл своего короля.

В ответ Селимус лишь пожал плечами, а на губах его на мгновение появилась нервная улыбка.

— Кто знает, что в действительности произошло тогда на поле битвы, Лейен? Возможно, моему отцу хотелось выгородить Тирска, и он был готов это делать до самого последнего своего вздоха. Нам известно одно — существовал заговор, и кто-то из наших убрал генерала, чтобы раз и навсегда положить конец его черным замыслам. Знай я, кто этот человек, я бы непременно его наградил.

Уил негромко хохотнул, однако тотчас притворился, что подавился вином. Рассказ Селимуса был смехотворен настолько, что вызывал скорее недоумение, нежели злость. Королю было нечем подкрепить свои голословные измышления, вот он и пытался как-то выгородить себя. И все равно Уил постоянно ловил себя на мысли о том, с какой радостью он взял бы в руки нож для резки фруктов и всадил его королю в горло, нет, даже не из мести, а из чистого удовольствия.

— Я вижу, Лейен, вам смешно, — сухо заметил Селимус. — С чего бы это?

— Прошу прощения, сир. Смех здесь ни при чем, просто в горле застрял кусочек сушеного инжира, — ответил Уил и для убедительности сделал несколько больших глотков вина. Затем перевел взгляд на Аремиса. Тот пристально наблюдал за ним, вопросительно выгнув бровь.

— Умоляю вас, ваше величество, — обратился Уил к королю, — простите, что из-за меня вам пришлось прервать ваш рассказ. Еще раз умоляю вас, продолжайте.

И Селимус начал рассказывать дальше. Он подробно остановился на том, как зародилась в нем ненависть, когда в Стоунхарт прибыл сын Фергюса, Уил. Как они вместе росли, и с ними росла и их вражда, и, наконец, как юный Тирск предал его, перейдя на сторону Бриавеля.

— О, как бы я хотел, чтобы наша армия строилась по принципу личных заслуг, — произнес король. — Возможно, традиция передавать командование армией по наследству членам военных кланов была хороша в прошлом, но в наши дни требуется совсем другое. Если когда-то среди Тирсков был герой, это еще не значит, что они рождаются в каждом новом поколении.

— Это вы удивительно мудро заметили, сир, — поддакнул Джессом и сделал знак рукой слуге, который терпеливо ждал вдалеке от стола, чтобы тот унес пустые тарелки.

Теперь перед сотрапезниками поставили блюда с дюжиной сортов сыра, засахаренных фруктов и всевозможных сластей. Прислуга была вышколенной — едва поставив на стол тарелку, он или она мгновенно спешили удалиться от стола.

Когда обедающие вновь остались вчетвером, Аремис негромко кашлянул и обратился к королю:

— Ваше величество! Я не совсем уверен, правильно ли понял историю, которую вы только что нам поведали, и меня мучит вопрос. Каким образом молодая женщина, дочь благородного человека, чья головка, сдается мне, забита мыслями о кружевах и атласе, нежели о политических интригах, может представлять опасность для короля?

Селимус понимающе кивнул.

— Ты задал хороший, правильный вопрос, Аремис. Это сложное и тонкое дело, и мне бы не хотелось докучать вам утомительными подробностями.

Еще бы, съязвил про себя Уил. Король, однако, продолжал:

— Достаточно сказать, что Илена Тирск продолжает семейную традицию коварства и предательства по отношению к короне. Внутренний голос подсказывает мне, что в данный момент она держит путь в герцогство Фелроти, чтобы вновь сеять смуту.

Уил от радости не мог поверить собственным ушам.

— То есть, в Риттилуорте ее не нашли? — уточнил он.

— Нет. Что и стало поводом для нашей сегодняшней встречи, — сухо произнес Селимус, давая понять, что больше не потерпит, когда его прерывают. Он встал и вышел из-за стола, чтобы не уронить королевского достоинства, когда дело дойдет до раздачи высочайших повелений.

— Я хочу, чтобы ты, Лейен, — произнес он, слегка склонив голову, — и ты, Аремис, отправились в Фелроти. Надеюсь, вы сумеете перехватить Илену Тирск по пути туда.

— И? — не удержался Уил.

— Вы убьете ее, — спокойно ответил Селимус. — Насколько мне известно, именно этим вы зарабатываете себе на хлеб.

Аремис и Уил кивнули. Ни тот ни другой не ожидали такого поручения, хотя и по разным причинам.

— Отлично, — произнес король и обратился к канцлеру. — А вы, Джессом, займитесь обычными в таких случаях распоряжениями. Пусть им обоим дадут по верховой лошади, денег и все, что понадобится в дороге. Но никто, я подчеркиваю — никто, не должен знать, куда и зачем эти двое направляются.

Селимус выразительно посмотрел на всех присутствующих. Во взгляде его читалась неприкрытая угроза.

И вновь Аремис негромко кашлянул. От него не скрылось, что по лицу Фарил промелькнула тень ужаса, хотя она и попыталась тотчас это скрыть. Интересно, что здесь происходит, недоумевал наемник.

— У вас есть ко мне вопросы? — спросил король.

Аремис выпрямился на стуле.

— Ваше величество, могу я поинтересоваться, с какой стати герцог должен предоставить ей убежище? Мне кажется, он должен занять сторону короны и не рисковать своей жизнью, пусть даже ради дочери своего старого друга.

— На то есть причины, — ответил Селимус. — Прошу вас, доверьтесь моему суждению. Мне требуются ваши услуги и не более того. Придворные дела вас не касаются.

Аремис вежливо кивнул, однако не отступился.

— В таком случае, позвольте спросить у вас, зачем поручать это дело сразу нам обоим?

— Герцог окружен верными ему людьми. Это один из старых приспешников покойного Фергюса Тирска, который набил себе карман за счет королевской казны. Если Илене Тирск удастся добраться до герцога, боюсь, последствия будут самые нежелательные. Тебя, Аремис, я посылаю в качестве помощника с особыми полномочиями, поскольку, как мне кажется, Лейен более чем способна выполнить поручение в одиночку. Если учесть, с каким блеском она справилась с моим последним заданием.

Селимус хитро улыбнулся и перевел взгляд на Уила. Тот сидел с каменным лицом.

— Мне нужны доказательства того, что она мертва, Лейен, — произнес король. — И на сей раз я требую не только палец, а само тело.

Уил поджал губы и поднялся.

— В таком случае мы отправляемся в путь уже завтра, — произнес он, не в силах больше выносить общество короля. — Я принимаю ваше поручение, ваше величество. А пока позвольте мне удалиться к себе в комнату, чтобы начать сборы в дорогу.

— Так рано, Лейен? Я ожидал, что мы еще проведем какое-то время вместе, — возразил король.

— Простите меня, ваше величество. — Уил обратил внимание, что на лице Джессома читался неприкрытый ужас. Это надо же, какая дерзость! Никого не спрашивая, покинуть общество самого короля! — Мне требуется хорошенько выспаться и все как следует обдумать. Беглянку необходимо перехватить до того, как она достигнет границ герцогства. — Уил говорил с таким видом, словно уже взялся за поручение короля. — Скажите, сколько дней вы нам даете?

— Три, насколько я понимаю, — ответил Селимус и вопросительно посмотрел на Джессома. Тот утвердительно кивнул. — Она ушла пешком. По крайней мере так сообщил селянин, который видел, как она спасалась бегством. Кстати, не одна. При ней был один из монахов. Наверно, послушник, потому что ему не успели выбрить тонзуру.

«Шарр всемогущий, да это же Пил!» — обрадовался про себя Уил, вспомнив о юном друге Ромена Корелди.

— В таком случае нам не следует терять времени, — произнес Аремис и тоже встал из-за стола. — Лейен права. Нужно отправляться в путь с зарей, если мы хотим перехватить их.

Селимус пожал плечами.

— Что ж, как скажете. Главное, не забывайте — на сей раз мне требуется ее тело. Вас ждет достойная награда. Ее размеры определит канцлер. Кстати, почему бы не сделать это прямо сейчас, Джессом? Ведь оба наших гостя решительно настроены покинуть Стоунхарт, едва прибыв за его стены. — Король театрально поднял руку. — Но мне понятно ваше желание, и за это я признателен вам обоим. Я облагодетельствую вас, если вы поможете мне избавить Моргравию от этой заразы — семейства Тирсков.

Аремис встал рядом с Уилом. Склонившись в поклоне, он прикоснулся к ее руке, призывая последовать его примеру. Уил предпочел не рисковать.

— Кстати, Лейен, — произнес король, будто ему в голову только что пришла новая мысль. — У меня для тебя есть еще одно поручение, после того, как ты выполнишь это.

— Я всегда к вашим услугам, сир, — учтиво произнес Уил, стараясь не выдать истинных чувств.

— Найдется ли у тебя минута для меня? Аремис, Джессом, вы можете идти.

Уил посмотрел на Аремиса. Было в его взгляде нечто такое, что призывало к осмотрительности.

Король обернулся и взглянул на Лейен.

— Я бы хотел, чтобы ты, как только уберешь эту девку Тирск, не мешкая, отправилась в Бриавель.

Уил кивнул. Интересно, какое еще гнусное поручение его ждет?

— Я бы хотел, чтобы ты доставила один документ королеве Валентине. Его принесут тебе уже сегодня. Это мое официальное предложение брака. Ты доставишь мне ее ответ, скрепленный подписью королевы и свидетельствующий о том, что наше бракосочетание состоится в конце весны.

— А если она откажется, сир? — спросил Уил как можно более равнодушным тоном.

Ответ был столь же сух и прямолинеен:

— В таком случае ты ее убьешь. Я же буду вынужден ввести в Бриавель войска, чтобы уничтожить бриавельский трон раз и навсегда. Постарайся добиться успеха с обеими женщинами. А пока ступай, ты свободна.

Уил в бешенстве покидал прекрасный внутренний дворик. Каких трудов ему стоило не дать своим чувствам выплеснуться наружу, Не удивительно, что Аремис и Джессом проводили промчавшуюся мимо них красавицу недоуменным взглядом.