"Генри Джеймс. Письма Асперна" - читать интересную книгу автора

одеянии, напоминавшем домашний капот. Говорила она тихо и безо всякой
манерности. Если это была племянница, то она повела себя со мной точно так
же, как некогда с миссис Прест - не предложила мне сесть. Так мы с ней и
стояли друг против друга посредине торжественно пустынной sala.
- Тогда не будете ли вы столь любезны объяснить, к кому я должен
обратиться. Моя назойливость вам, верно, кажется неприличной, но мне, видите
ли, необходим сад, положительно необходим, клянусь честью.
Ее лицо не было ни молодым, ни красивым, но оно было открытым и ясным.
Глаза были большие, но не блестящие, волосы - густые, но не убранные
по-модному, руки тонкие и изящной формы, но, возможно, не вполне чистые.
Вдруг она судорожно сжала эти руки и воскликнула в испуге и замешательстве:
- Ах, не отнимайте его у нас, мы сами так его любим!
- Стало быть, вы бываете там?
- О, да! Если бы не этот сад... - И она улыбнулась бесцветной,
неопределенной улыбкой.
- Да, ведь это роскошь, не правда ли? Оттого именно, предполагая
провести в Венеции месяц или два, а может быть, и все лето, в литературных
занятиях, требующих тишины и покоя, я и возмечтал о саде, где можно было бы
читать и писать, в то же время большую часть дня проводя на воздухе. Вы меня
поймете, я уверен. - Тут я улыбнулся со всей светскостью, на которую мог
отважиться. - А теперь нельзя ли мне взглянуть на этот сад?
- Я не знаю, я не понимаю, - забормотала бедная женщина, видя, что
деваться ей некуда, и безуспешно пытаясь свое робкое недоумение
противопоставить моему чудачеству.
- Разумеется, лишь отсюда, из этого великолепного окна, - я только с
вашего позволения открою ставни. - И я поспешно зашагал в глубь залы, однако
же на полдороге остановился, как бы ожидая, что моя собеседница последует за
мной. Вынужденный действовать довольно напористо, я в то же время заботился
о том, чтобы произвести впечатление человека изысканно учтивого. - Я обошел,
кажется, все дома, где отдаются внаем комнаты, но мне так и не удалось найти
ни одного с садом. Оно и не удивительно - в таком городе, как Венеция, сады
редки. А я, хоть это и странно для мужчины, не могу жить без цветов.
- Что уж тут у нас за цветы. - Она сделала несколько шагов, словно я
тянул ее за невидимую веревочку, и ей, при всем ее недоверии ко мне, ничего
не оставалось, как подчиняться. Я двинулся дальше, а она, идя следом,
продолжала:- Их немного, и притом самые простенькие. Разводить цветы слишком
дорого, нужен особый человек.
- А вы возьмите меня, - предложил я. - Я стану работать бесплатно, а
еще лучше, найму садовника за свой счет. И у вас будет самый прекрасный
цветник во всей Венеции.
Я услышал сдавленный возглас - то ли протеста, то ли невольного
восхищения этой смело набросанной мною перспективой. Потом она выговорила с
усилием:
- Но мы вас не знаем - мы вас совсем не знаем.
- Вы знаете меня столько же, сколько я знаю вас, даже больше - вам, по
крайней мере, известно мое имя. А если вы англичанка, то я почти ваш
соотечественник.
- Мы не англичанки, - сказала она, безропотно глядя, как я отпираю и
отвожу в сторону ставни на одной половине широкого и высокого окна.
- Вы так прекрасно говорите по-английски, кто же вы, осмелюсь спросить?