"Генри Джеймс. Зверь в чаще" - читать интересную книгу автора

несколько иным углом.
- Спасает во мнении окружающих, вы это хотите сказать?
- В общем, вы так безраздельно в этом со мною потому... да, лишь
потому, что я так безраздельно в этом с вами. Я хочу сказать, что бесконечно
вас ценю, и нет меры моей благодарности за все, что вы для меня сделали. Но
иногда я спрашиваю себя - а честно ли это? То есть честно ли было вовлечь
вас и, смею добавить, так по-настоящему заинтересовать? Мне даже кажется
иногда, что у вас больше ни на что не остается времени?
- Ни на что, кроме настоящего интереса? - спросила она. - Но что еще
человеку нужно? Я, как мы когда-то условились, вместе с вами "на страже", а
это занятие поглощает все мысли.
- Ну разумеется, если бы вам не было так любопытно... - заметил Джон
Марчер. - Но не кажется ли вам, что годы идут, а ваше любопытство не слишком
вознаграждено?
Мэй Бартрем помолчала.
- Может быть, вы потому спрашиваете об этом, что и ваше любопытство не
вознаграждено? То есть вы слишком долго ждете?
Он понял ее - еще бы ему было не понять!
- Слишком долго жду, чтобы случилось, а оно все не случается? Зверь так
и не прыгнул? Нет, для меня ничего не изменилось. Я ведь выбирать не могу,
не могу отказываться или соглашаться. Тут выбора нет. Что боги припасли,
тому и быть. Человек во власти своего закона, с этим ничего не поделаешь. И
закон сам решает, какой образ ему принять и каким путем совершиться.
- Вы правы, - согласилась мисс Бартрем, - да, от судьбы не уйдешь, да,
она свершается своим особым образом, своим особым путем. Но, понимаете ли, в
вашем случае, и образ, и путь были бы - ну, совершенно исключительными, и,
так сказать, предназначенными для вас одного.
Что-то в ее словах насторожило Марчера.
- Вы сказали "были бы", как будто в душе уже начали сомневаться.
- Ну, зачем так! - вяло запротестовала она.
- Как будто начали думать, что уже ничего не произойдет.
Она покачала головой - медленно и, пожалуй, загадочно.
- Нет, я думала совсем о другом.
Он все еще настороженно вглядывался в ее лицо.
- Так что же с вами такое?
- Со мной все очень просто, - опять не сразу ответила она. - Я больше
чем когда-либо уверена, что буду вознаграждена за свое так называемое
любопытство, и даже слишком щедро.
Теперь от их легкого тона не осталось и следа; Марчер встал с кресла и
еще раз прошелся по маленькой гостиной, где год за годом неизменно
возвращался в разговорах все к той же теме, где под всевозможными соусами
вкушал их сопричастность, - так, вероятно, выразился бы он сам, - где вся
обстановка стала не менее привычной для него, чем в собственном доме, где
даже ковры были протерты его стремительными шагами, как сукно конторок в
старинных торговых домах протерто локтями целой череды клерков. Целая череда
изменчивых настроений Марчера отметила эту комнату, превратившуюся в дневник
зрелых лет его жизни. Под влиянием слов Мэй Бартрем он, неведомо почему, с
такой остротой ощутил все это, что через минуту снова остановился перед
своей приятельницей.
- Может быть, вам стало страшно?