"Генри Джеймс. Осада Лондона" - читать интересную книгу автора

7

Да, миссис Хедуэй вела себя странно, и ему предстояло еще раз в том
убедиться. Назавтра, в воскресенье, была прекрасная погода. Спустившись
вниз до завтрака, Уотервил вышел в парк; он прогуливался, то
останавливаясь поглядеть на тонконогих оленей, рассеянных, как булавки на
бархатной швейной подушечке, по отдаленным склонам, то блуждая вдоль
кромки большого искусственного водоема с храмом, построенным в подражание
храму Весты (*19), на островке посредине. О миссис Хедуэй он больше не
вспоминал; он размышлял о том, что эта величественная панорама более ста
лет служила фоном для семейной истории. Однако продолжи он свои
размышления, ему бы, возможно, пришло в голову, что миссис Хедуэй
представляет собой немаловажный эпизод в истории семьи. За завтраком
недоставало нескольких дам; миссис Хедуэй была одной из них.
- Она говорит, что никогда не покидает комнаты до полудня, - услышал
Уотервил слова леди Димейн, обращенные к генералу, вчерашнему соседу
миссис Хедуэй, осведомившемуся о ней: - Ей нужно три часа на одевание.
- Чертовски умная женщина! - воскликнул генерал.
- Раз умудряется одеться всего за три часа?
- Нет, я имею в виду то, как она прекрасно владеет собой.
- Да, я думаю, она умна, - сказала леди Димейн тоном, в котором, как
льстил себя надеждой Уотервил, он услышал куда больше, нежели генерал.
Было в этой высокой, стройной, неторопливой женщине, одновременно
благожелательной и отчужденной, что-то вызывавшее его восхищение. Уотервил
видел, что при всей деликатности ее манер и приличествующей женщине ее
круга внешней мягкости внутренне она очень сильна; она довела свою
кротость до высот совершенства и носила ее как диадему на челе. Ей почти
нечего было сказать Уотервилу, но время от времени она задавала ему
какой-нибудь вопрос, свидетельствующий о том, что она о нем помнит. Сам
Димейн был в превосходном настроении, хотя никак особенно этого не
проявлял, - просто у него был свежий и бодрый вид, словно он каждый час
или два принимал ванну; казалось, он чувствовал себя огражденным, от
всяких неожиданностей. Уотервил беседовал с ним еще меньше, чем с его
матерью, но баронет улучил накануне минутку в курительной комнате, чтобы
сказать ему, как он рад, что Уотервил нашел возможность у них погостить,
и, если тот любит настоящий английский ландшафт, он с удовольствием покажи
ему кое-какие места.
- Вы должны уделить мне часок-другой, прежде чем вернетесь в Лондон.
Право же, здесь есть уголки, которые понравятся вам.
Сэр Артур говорил так, словно Уотервил невероятно разборчив; казалось,
баронет хочет приписать ему некое значение, показать, что считает его
почетным гостем. В воскресенье утром он спросил Уотервила, не пойдет ли
тот в церковь: туда собирается большинство дам и кое-кто из мужчин.
- Я не настаиваю, поступайте как знаете, а только туда ведет полем
очень живописная дорога, и сама церковка довольно любопытна, она стоит
здесь еще со времен короля Стефана (*20).
Уотервил сразу представил ее себе - это была готовая картинка. К тому
же ему нравилось бывать в церкви, особенно если он сидел в той ее части,
которая была отгорожена для сквайра (*21) и часто превосходила размерами
дамский будуар. Поэтому он сказал, что с удовольствием к ним