"Генри Джеймс. Осада Лондона" - читать интересную книгу автора

9

Взять с ней такой тон было, конечно, нетрудно, но что ему сказать
людям, намеренным, как выразилась миссис Хедуэй, "подловить" его, Литлмор
действительно не знал, хоть и думал об этом всю дорогу домой. Заклинания
миссис Хедуэй в какой-то мере подействовали на него; ей удалось заставить
его почувствовать свою ответственность. Однако ее успех в свете ожесточил
его сердце, ее триумф вызвал в нем раздражение.
В тот вечер Литлмор обедал один; его сестра с мужем, получившие
приглашения на каждый день месяца, делили эту трапезу с кем-то из друзей.
Однако миссис Долфин вернулась довольно рано и тут же постучалась в
небольшую комнату у подножия лестницы, уже получившую название "берлога
Литлмора". Реджиналд отправился еще куда-то на вечеринку, а она без
промедления поехала домой, ибо ей не терпелось поговорить с братом о
важном предмете; она просто не в состоянии была ждать до утра. Миссис
Долфин не скрывала своего нетерпения, - она ничем не походила на Джорджа
Литлмора.
- Я хочу, чтобы ты рассказал мне о миссис Хедуэй, - заявила она.
Литлмор даже вздрогнул: сестра словно прочла его мысли - он как раз
пришел, наконец, к решению с ней поговорить. Миссис Долфин развязала
мантилью и кинула ее на стул, затем стянула длинные черные перчатки - не
такие тонкие, как перчатки миссис Хедуэй: казалось, она готовится к
серьезной беседе. Миссис Долфин была невысокая, изящная женщина, в прошлом
миловидная, с негромким, тонким голосом, приятными, спокойными манерами и
абсолютной уверенностью в том, как следует поступать в каждом конкретном
случае. Так именно она всегда и поступала и настолько четко представляла,
к чему должен привести каждый ее поступок, что, соверши она оплошность, ей
не было бы никаких оправданий. Ее обычно принимали за англичанку, но она
неукоснительно подчеркивала, что она - уроженка Америки, ибо льстила себя
мыслью, что принадлежит к тому типу американок, которые тем именно
выделяются среди других, что редко встречаются. Она была по природе своей
чрезвычайно консервативна и, выйдя замуж за консерватора, перегнала в этом
качестве даже мужа. Кое-кто из ее старых друзей считал, что со времени
замужества она чрезвычайно изменилась. Она знала об английском обществе
все, до малейших подробностей, точно сама его изобрела; любое платье
сидело на ней как амазонка; у нее были тонкие губы и превосходные зубы, и
держалась она столь же самоуверенно, сколь любезно. Она сказала брату, что
миссис Хедуэй выдает его за своего близкого друга, не странно ли, что он
ни разу не упоминал о ней. Литлмор признал, что знаком с миссис Хедуэй уже
давно, поведал, при каких обстоятельствах возникло их знакомство, и
добавил, что виделся с нею днем. Он сидел с сигарой в руке, глядя на
потолок, а миссис Долфин обстреливала его вопросами. Правда ли, что миссис
Хедуэй ему нравится? Считает ли он, что на ней можно жениться? Правда ли,
что у нее весьма своеобразная биография?
- Не буду скрывать от тебя, что я только что получила письмо от леди
Димейн. Оно пришло, как раз когда мы ехали на обед; оно у меня с собой.
Она вынула из кармана эту эпистолу с явным намерением прочитать вслух,
но Литлмор не проявил охоты ее услышать. Он знал, что сестра хочет