"Генри Джеймс. Вашингтонская площадь" - читать интересную книгу автора

освещавшего ее алое атласное платье.
- Я ему не понравился, вовсе не понравился! - сказал он.
- Кому вы не понравились? - спросила Кэтрин.
- Вашему отцу. Странный он человек!
- Не понимаю, почему вы так решили, - сказала Кэтрин, покраснев.
- Я чувствую. Я очень хорошо чувствую такие вещи.
- Может быть, вы ошиблись.
- Ну да! Вот спросите его и сами увидите.
- Нет, уж лучше я не буду его спрашивать - вдруг окажется, что вы
правы?
Морис состроил притворно-трагическую гримасу.
- А возразить ему вам было бы неприятно?
- Я никогда ему не возражаю, - сказала Кэтрин.
- И вы будете слушать, как меня ругают, и не раскроете рта в мою
защиту?
- Отец не станет вас ругать. Он слишком мало вас знает.
Морис Таунзенд громко рассмеялся, и Кэтрин снова покраснела.
- Я вообще не буду говорить с ним о вас, - сказала она, пряча свое
смущение.
- Что ж, прекрасно. И все же я предпочел бы услышать от вас иной ответ.
Я предпочел бы, чтобы вы сказали: "Если отец не одобряет вас, мне это
совершенно не важно".
- Напротив, это очень важно! Я бы так никогда не сказала! - воскликнула
девушка.
Он смотрел на нее, слегка улыбаясь, и доктор - если бы он в эту минуту
наблюдал за Морисом Таунзендом - заметил бы, как в его милых, приветливых
глазах мелькнул нетерпеливый огонек. В ответе его, впрочем, не было ни
капли нетерпения; он только трогательно вздохнул:
- Будем надеяться, что мне удастся его переубедить!
Позже, в разговоре с миссис Пенимен, молодой человек высказался более
откровенно. Но сперва, исполняя робкую просьбу Кэтрин, он спел несколько
песен; нет, он не льстил себя надеждой, что это поможет ему расположить к
себе ее отца. У Мориса был приятный мягкий тенор, и, когда он кончил петь,
каждый из присутствующих издал какое-нибудь восклицание - лишь Кэтрин
напряженно молчала. Миссис Пенимен объявила его манеру исполнения
"необычайно артистичной", а доктор Слоупер сказал: "очень проникновенно,
очень"; сказал во всеуслышание, но тон его при этом был несколько суховат.
- Я ему не понравился, вовсе не понравился, - проговорил Морис
Таунзенд, обращаясь к тетке с тем же заявлением, какое раньше сделал
племяннице. - Он меня не одобряет.
В отличие от своей племянницы, миссис Пенимен не стала требовать
объяснений. Она тонко улыбнулась, словно все сразу поняла, и - опять-таки
в отличие от Кэтрин - даже не попыталась возражать.
- Но это же совершенно не важно, - негромко проговорила она.
- Вот вы умеете сказать то, что надо! - сказал Морис к великой радости
миссис Пенимен, которая гордилась тем, что всегда умела сказать то, что
надо.
При следующей встрече со своей сестрой Элизабет доктор сообщил ей, что
познакомился с протеже Лавинии.
- Сложен прекрасно, - сказал доктор. - Мне как врачу приятно было