"Генри Джеймс. Пресса" - читать интересную книгу автора

покрасоваться, - выглядеть человеком, верящим, что герой дня всего лишь
отколол очередное коленце, чтобы затем предстать перед публикой в ореоле
славы или по крайней мере обновленной известности; но зная, каким ослом из
ослов всегда и во всем проявлял себя этот джентльмен, Байт имел вполне
солидную почву для страхов, и они обильно на ней разрастались. Иными
словами, если Бидел был достаточно упрям и глуп, чтобы, с большой долей
вероятности, справиться с ситуацией, он в силу тех же своих данных был
достаточно упрям и глуп, чтобы утратить над ней контроль, совершить
что-нибудь столь несуразное, из чего его не вытащило бы даже его дурацкое
счастье. Вот что высекало искру сомнения, которая, то и дело вспыхивая,
лишала молодого человека покоя и, как знала Мод, к тому же кое-что
проясняла.
В срочном порядке были взяты в оборот, взяты в осаду семья и знакомые;
однако Байт при всей срочности этого дела держался подчеркнуто в стороне: он
и без того, как нетрудно догадаться, уже принял деятельное участие в этой
игре. Кому, как не ему, было бы естественно броситься в осиротевший дом, на
озадаченных близких, взбудораженный клуб, друзей, последними говоривших со
знаменитой пропажей, официанта из зала для избранных, подававшего ему чашку
чая, швейцара с августейшей Пэлл-Мэлл, который нанял ему последний кеб,
кебмена, которому выпала честь последнему отвезти его... Куда? "Последний
кеб" - такой заголовок, отметила про себя Мод, особенно придется по душе ее
другу и особенно созвучен его таланту; и она еще крепче прикусила язык,
чтобы не спросить ненароком, как он перед этим искушением устоял. Нет, она
не задала такого вопроса, а про себя отметила заголовок "Последний кеб" в
числе тех, которые в любом случае исключит из собственного репертуара, и по
мере того как шли дни, а специальные и экстренные выпуски текли потоком, в
отношениях между нашей парой копилось и копилось невысказанное. Как для нее,
так и для него это многое определяло - и в первую голову, например, стоит ли
Мод вновь искать встречи с миссис Чернер. Встретиться с миссис Чернер в
нынешних обстоятельствах означало, пожалуй, помочь eй, бедняжке, поверить в
Мод. Пoверив в Мод, она непременно захочет ее отблагодарить, и Мод в ее
теперешнем расположении духа чувствовала себя в силах эту благодарность
заслужить. Из всех возможностей для данного случая, которые витали в
воздухе, заманчивее других позвякивало прибылью предложение заткнуть газетам
пасть. Но эти - пользуясь сравнением Байта - цепные псы лаяли не на жизнь, а
на смерть и вряд ли годились как повод дли визита к особе, предлагавшей
вознаграждение за молчание. Молчала, как было сказано, только Мод, не
обмолвившаяся своему приятелю и словом о волновавших ее в связи с миссис
Чернер трудностях. Миссис Чернер очень ей понравилась - знакомство,
пришедшееся ей по вкусу, как никакое другое из завязавшихся по ее
профессиональным надобностям, и при мысли, что эту чудесную женщину сейчас
мучают, тянут из нее душу, слова "Вот видишь, что ты наделал!" буквально
были у Мод на устах.
С лица Байта не сходило выражение - он не умел его устранить, - будто
он видит их воочию, и именно по этой причине, среди прочих, она не попрекала
его за причиненное ей зло. Он понимал ее без слов, и это входило частью в
остальное невысказанное; о миссис Чернер он не заговаривал, боясь услышать в
самой резкой форме: "Вот уж кто у тебя на совести!" Меньше всего его
молчание на этот счет было вызвано сознанием того, что он сказал тогда,
когда известие об исчезновении Бидела впервые достигло их ушей. Обещание