"Элоиза Джеймс. Жажда любви ("Отчаянные герцогини" #1) " - читать интересную книгу автора

моих комнатах.
- Да это прелестно! - воскликнула Харриет минутой позже. Стены были
белыми со светло-зеленой каймой и расписаны маленькими букетиками цветов. -
Это Бомонт велел переделать комнату к твоему приезду?
- Ну разумеется, нет! - отмахнулась Джемма. - Два месяца назад, решив
вернуться в Лондон, я прислала сюда человека с приказом навести порядок в
моих покоях. При моей свекрови эта комната блистала роскошью и была
бело-золотой. Я, естественно, попросила его приобрести новую мебель. Мне так
нравятся французские фижмы, что я не способна уместиться на стульях,
изготовленных лет тридцать назад.
Харриет остановилась у маленького мраморного шахматного столика, где
была разложена доска. Кто-то решал шахматную задачу.
- Вижу, ты не забросила шахматы, - заметила она.
- Надеюсь, ты помнишь правила настолько, чтобы понять, в каком я
положении? Посмотри, я играю белыми, и моя королева окружена пешками.
Похоже, эта партия мной проиграна.
Джемма опустилась в удобное широкое кресло, в котором без труда
поместились ее широкие юбки.
Харриет вздохнула. Так было всегда, даже когда они, совсем еще девочки,
росли в соседних поместьях. Они отправлялись на пикник, и Харриет
возвращалась, искусанная муравьями и с растрепанными, падавшими на плечи
волосами. В отличие от нее Джемма, идеально причесанная, как ни в чем не
бывало несла домой аккуратный букетик маргариток. Вот и сейчас, когда
Харриет осторожно уселась на стул напротив Джеммы, правый обруч вздулся, как
огромный волдырь. Она ударом ладони вернула его на место.
- Я скучала по тебе, - сказала Джемма, вытягивая ноги. - Как всем
известно, я люблю Париж. Но очень скучала по тебе.
Харриет с сожалением усмехнулась. Последние несколько лет она вела
жизнь деревенской затворницы.
- Главное - ты жила в Париже. И не стоит осыпать меня пустыми
комплиментами. Кстати, какие роскошные туфельки!
- Париж полон француженок. Правда, миленькие туфельки? Мне нравится эта
вышивка. Таких у меня три пары, различных оттенков.
- Надеюсь, тот факт, что Париж полон француженок, не явился для тебя
сюрпризом?
- Узнаю свою Харриет! Мне так не хватало твоих едких реплик! Ты всегда
умела осадить меня, когда я несла чушь.
Джемма подалась вперед:
- Ты здорова? Выглядишь очень усталой.
- Мне следовало бы уже прийти в себя после смерти Бенджамина. Прошло
двадцать два месяца. Но при мысли о нем я сразу сникаю и, сколько ни
пытаюсь, не могу выбросить его из головы.
- При мысли о Бомонте я тоже сникаю, а ведь он даже еще не умер. Но,
так или иначе, с француженками трудно дружить. Они считают, что все
англичанки по природе своей неэлегантны и глупы. Но даже если кому-то из них
и удалось преодолеть национальные предубеждения, я никогда не чувствовала
себя с француженками так свободно, как с тобой. И, будто в подтверждение
своих слов, она встала, подняла юбки и отвязала фижмы, которые с легким
стуком упали на пол. Джемма свернулась калачиком в кресле.
- Ну же! - нетерпеливо воскликнула она. - Сделай то же самое! Ведь мы