"Лев Иванович Яшин. Записки вратаря " - читать интересную книгу автора

скором возвращении домой.
И верно, в начале 44-го мы въезжали со своим скарбом в родной двор на
Миллионной улице, втаскивали вещи в дом, обнимались и целовались с
многочисленными дядьками, тетками, двоюродными и троюродными родственниками.
Город с каждым днем становился все многолюднее. Война шла к концу, люди
возвращались домой, обживались заново в старых квартирах, принимались за
работу.
Я выходил из дому в начале шестого, а улицы уже были запружены трудовым
людом. Мой путь лежал из Сокольников в Тушино. Сперва - трамвай, потом
метро, потом опять трамвай Я занимал привычное место на буфере заднего
вагона и так добирался до завода. Возвращался домой тем же маршрутом, снова
на трамвайных буферах, когда уже темнело.
Пройдут годы. Моя жизнь круто изменится. Из заводского спортивного
клуба я попаду в молодежную команду "Динамо", оттуда - в динамовскую команду
мастеров, стану игроком сборной страны. Судьба сведет меня с большими
футболистами, моими сверстниками. В "Динамо" я увижу в них себя как бы со
стороны. Их детство, как и мое, пришлось на войну. Им было не до спорта в
том возрасте, когда большинство мальчишек выбирает свой спортивный путь. А
они стали футболистами, большими футболистами. Это с их именами связаны
самые первые и самые крупные победы нашего футбола на мировой арене - на
Олимпиаде в Мельбурне и на Кубке Европы во Франции.
Пусть в их футбольном образовании были пробелы. Зато война дала им
такое трудовое воспитание, какого не даст мальчику никакой урок труда. Уж
что-что, а работать мы умели. Не за страх и не за посулы, а за совесть, до
седьмого пота. И борясь за победы и чемпионские звания, мы не думали о том,
какие жизненные блага принесет нам каждая из этих побед. Мы чувствовали себя
счастливыми от самой возможности играть в футбол.

Выбор

Мы, две дюжины подростков, выстроились у футбольного поля заводского
стадиона неровной шеренгой - тощие, масластые, нескладные ребята. На стадион
пришли прямо с работы, кто, в чем - в пиджачках, курточках, спецовках, в
тапочках, сапогах, разбитых тупоносых ботинках, что выдавали ремесленникам,
в сатиновых шароварах, лыжных фланелевых штанах, потертых коротких брючках.
Ходивший вдоль этого странного строя человек измерял каждого из нас коротким
взглядом и тут же называл его место в команде. Когда очередь дошла до меня,
человек сказал:
- Будешь стоять в воротах.
Может, надо было поспорить или хоть спросить, чем это я ему не
понравился. Может, надо было сказать ему, что еще в довоенном дворе, когда
мы резались в футбол, я всегда играл впереди и котировался как приличный
бомбардир.
Но я не стал ни объяснять, ни спрашивать, ни спорить. В ворота так в
ворота. Главное - поиграю. А начнешь объяснять - глядишь, прогонят...
Я уже говорил, что за годы войны забыл об играх, и когда в одно
прекрасное послевоенное весеннее утро увидал в заводской проходной большое
объявление: "Желающие играть в футбол, записывайтесь в секцию у Владимира
Чечерова", - глазам своим не поверил.
Я сразу пошел искать указанную в объявлении комнату, а уже вечером