"Джером К.Джером. Мальвина Бретонская" - читать интересную книгу автора

опускались линиями, наводящими на мысль о раскаянии и виноватости.
Прояви Профессор твердость, она бы уступила. Но с черных
обвинителей-ботинок Профессор не мог удержаться, чтобы не перевести взгляд
на обвиняемые белые ступни, и тотчас же в сердце становился ее
"адвокатом". Надо будет купить пару сандалий в следующий раз, как поедет в
Оксфорд. В любом случае - что-нибудь поизящнее этих мрачных,
бескомпромиссных ботинок.
К тому же, Мальвина и нечасто отваживалась покидать пределы сада. По
крайней мере, днем, - наверно, следует сказать: в ту часть дня, когда
деревня была на ногах. Потому что Мальвина, похоже, была из пташек ранних.
Приблизительно в самый глухой час ночи, как считается у всякого
христианина, миссис Малдун - и бодрствовавшая, и спавшая в ту пору в
состоянии сильного нервного напряжения - вдруг слышала звук тихо
отворяемой двери; выглянув из-за приподнятого уголка занавески, она
успевала заметить порхание одежд, которые словно таяли в предрассветных
сумерках; слышала все слабее и слабее долетающий с нагорья неизвестный
напев, сливающийся с ответными голосами птиц.
На нагорье-то, между рассветом и восходом солнца, Мальвина и
познакомилась с двойняшками Арлингтон.

Они, конечно, должны были лежать в постели - все трое, если уж на то
пошло. Двойняшкам послужил оправданием их дядя Джордж. Он рассказал им про
Аффингтонское привидение и пещеру Вейланда-кузнеца, а на день рождения
подарил "Пак". Им всегда на день рожденья дарили подарки на двоих - иначе
они их и взгляда не удостаивали. В 10 часов они удалились каждый к себе в
спальню и принялись по очереди дежурить. При первом же проблеске рассвета
следившая из своего окна Виктория, как уговаривались, разбудила Виктора.
Виктор был за то, чтобы бросить всё это и уснуть снова, но Виктория
напомнила ему о "клятве", они оделись полегче и спустились по плющу.
На Мальвину они наткнулись поблизости от хвоста "Белой Лошади". Они
поняли, что это - фея, едва завидев ее. Но не испугались - по крайней
мере, не сильно. Первым заговорил Виктор. Сняв шапку и преклонив колено,
он пожелал Мальвине доброго утра и выразил надежду на то, что она здорова.
Мальвина - очевидно, обрадовавшись встрече, - отвечала им, и тут пришел
черед Виктории. До девяти лет у двойняшек Арлингтон была общая французская
няня; а потом Виктор пошел в школу и постепенно все поперезабыл; Виктория
же, оставшись дома, продолжала разговоры с "madame."
- Ой! - сказала Виктория. - Так значит вы - французская фея.
Вообще-то Профессор внушил Мальвине, что по причинам, не требующим
разъяснений - он их ей, по крайней мере, так и не разъяснил - ей нельзя
упоминать о том, что она фея. Но отрицать этого он ей не говорил. Да и как
она могла? Самое большее, что можно от нее ожидать - это соблюдать
молчание по данному поводу. Поэтому в ответ она разъяснила Виктории, что
зовут ее Мальвина и что она прилетела из Бретани в сопровождении "сэра
Артура", добавив, что раньше часто слыхала про Англию и ей очень хотелось
ее увидеть.
- Ну и как она вам? - захотелось узнать Виктории.
Мальвина призналась, что очарована ею. Нигде еще не встречала она
такого обилия птиц. Мальвина подняла руку, и все трое смолкли и
прислушались. Небо пылало, и казалось, будто воздух заполнен музыкой птиц.