"Айрис Джоансен. Полночный воин " - читать интересную книгу автора

угнетало занятие своего деда кожаных дел мастера - оно ставило его вровень
с жалким торговцем.
Стоявший перед ним Гейдж словно сошел с Олимпа. Греческий бог с
королевской статью и блестящим умом, позволившим нажить такое богатство,
которое предоставило ему особое место в нормандском обществе. Во время
боевых походов с королем Хардраадой Дюмонт был так же беспощаден, как и
позже в торговых делах. О его храбрости и жестокости ходили легенды.
Вильгельм хотел его сломить, но Гейдж, подобно гибкой лозе, тут же
выпрямившись, хлестал его, не успевшего уклониться.
- Ладно, - неохотно согласился Вильгельм. - Ты сам выберешь себе
земли.
Дюмонт легким шагом отступил от перил лестницы.
- Я подумаю. - Он слегка поклонился. - Спокойной ночи, ваша милость.
- Подумаешь? - От негодования у Вильгельма перехватило дыхание. - Я
жду ответа немедленно.
- Через день-другой я пришлю вам ответ. - С этими словами Дюмонт
направился к двери. - Мойдед - как вы изволили заметить, торгаш, - учил
никогда второпях не заключать сделку, пока не продумаешь все до конца.
Вильгельм подавил бешенство. С началом боевых действий спасительна
любая поддержка, а солдаты и лучники Дюмонта были отличными воинами.
- Жду два дня и ни часа дольше. Не вздумай шутить со мной - пожалеешь.
- Оставим игры знатным баронам вашего блестящего двора.
- Да, вот еще, - как бы спохватившись, вспомнил Вильгельм. - Если ты
примешь мое предложение, то тебе придется оставить сарацина здесь, во
Франции.
Ни один мускул не дрогнул на лице Гейджа.
- Ваша милость говорил о Малике Каларе?
- Я не знаю его имени. Этот сарацин повсюду сопровождает тебя. Я хочу,
чтобы Папа благословил мой поход, и не намерен оскорбить его присутствием
иноверца в моих рядах.
- Если я все же решу присоединиться к вам, то Малик непременно будет
со мной. Вам придется свыкнуться с этой мыслью или отправляться без меня и
моих людей.
Гейдж повернулся на пятках и вышел из зала.
"Каков наглец, как высокомерен!", - со смешанным чувством досады и
уважения подумал Вильгельм, и теперь он был твердо уверен в том, что
Гейдж - истинный отпрыск короля, этого чертова викинга! И пусть весь мир в
этом сомневается. Когда он потребовал к себе Дюмонта, то надеялся подчинить
его и диктовать ему свои условия. Теперь у него было чувство, что Гейдж
одержал верх в их разговоре.
- Матильда!
Дверь небольшой комнаты перед входом в зал открылась, и вошла жена.
Вильгельм дорожил ее мнением и на своих советах прислушивался к ее словам
больше, чем к суждениям своих вассалов.
- Ну, что скажешь?
- Интересный мужчина. - Она подошла к Вильгельму. Невысокого роста,
коренастая, с величавой гордой осанкой, которая делала ее стройной. - И
вправду красавец, леди Женевьева права, - с лукавой улыбкой добавила она. -
Если верить ей, в постели он силен, как жеребец, неутомим и умеет доставить
женщине наслаждение. Теперь я вижу, что она права. В нем явно чувствуется