"Мор Йокаи. Похождения авантюриста Гуго фон Хабенихта " - читать интересную книгу автора

немецкого города Кобленца - выдает за деньги секретные сведения осаждающей
город французской армии... И мы отнюдь не торопимся наклеить на него ярлык
предателя. Гуго интересен, а "порок всегда интереснее добродетели", как
заметил Теофиль Готье в скандальном предисловии к "Мадмуазель де Мопен". В
первой же главе Йокаи вводит нас в парадоксальную психологическую ситуацию
героя - разоблачение Гуго: "...констаблер повел глазами. В рассеянном
взгляде отразилась отчаянная натура авантюриста - гнев, решительность,
досада, страх... лишь на секунду. Его окружали стражники - никакой надежды
на бегство. Он рассмеялся, пожав широкими плечами..."
Авантюрист свободен от всего и свободен для всего. Здесь парадокс
свободы вообще и авантюризма в частности. Благородные герои, великолепные
злодеи, великие путешественники действуют, как правило, под влиянием
спровоцированного стимула - таковым может явиться любовь, дружба, ненависть,
жажда мести, магнетизм цели. Авторитеты, идеалы, иллюзии контролируют и
направляют действия большинства людей, уничтожая любую вспышку свободной
воли. Разумеется, авантюрист "тоже человек" и вполне может испытывать
давление авторитета, зависимость от любимой женщины, страсть к деньгам и
пр., и пр. Способен ли он в любой момент избавиться от такой зависимости?
Безусловно.
Чего мы добились своими рассуждениями? Объявить авантюриста свободным
человеком - значит "объяснить темное еще более темным", и только. Попробуем
ориентироваться точнее. Гуго фон Хабенихт предстает перед судом и
добровольно признается (правда, с определенной целью) в двадцати двух
капитальных преступлениях. Собственно говоря, на протяжении всего романа
Гуго излагает и комментирует свои греховные деяния. Кто такой Гуго фон
Хабенихт? У него много имен, званий, занятий, он разбойник, многоженец,
вундердоктор, колдун, фальшивомонетчик, пират, магараджа, артиллерийский
офицер... в сущности, дилетант, если иметь в виду интересный и широкий смысл
термина. Вот одна искомая константа занимающего нас психологического типа.
Авантюрист всегда дилетант, он знает массу вещей поверхностно и ничего не
желает изучить досконально. Глубокое знание требует усидчивости и покоя, что
противоречит экзистенциальной сущности авантюризма - вечной подвижности и
вечной неожиданности следующего часа, дня, недели. Но есть и более веское
основание дилетантизма: изучить нечто досконально - значит сделать это
"нечто" исключительной целью своих поисков, значит постоянно о нем думать,
значит вступить с ним в продолжительную связь и придать этому "нечто"
реальность, оторванную от собственного эгоцентрического бытия. И еще:
серьезное отношение к вещи или живому существу предполагает, во-первых,
изоляцию объекта из его окружения; во-вторых, разъятие объекта на
составляющие, то есть аналитику, то есть убийство. В самом деле - если бы
люди не умирали, врачи никогда бы не знали анатомии (к лучшему, возможно).
Телескоп убивает романтику луны, увеличительное стекло - красоту эпидермы
притягательной женщины. Подвижные глаза понимают капризную иллюзию всего,
неподвижные - холодную реальность отдельной вещи. Дилетантское всезнание
авантюриста подтверждает его первоначальную веру в Случай, Игру и
Метаморфозу как в априорные космические доминанты. Однако авантюрист
проводит время в обществе крайне смешанном, и ему необходимы разные
практические познания, которые носят зачастую самый необыкновенный характер.
Главарь гайдамаков предлагает Гуго нырнуть с края глубокой расселины в
подземное озеро и достать шелковый платок своей дочери - Гуго претендует на