"Мор Йокаи. Похождения авантюриста Гуго фон Хабенихта " - читать интересную книгу автора

И какие бы блага ни сулила мне судьба, каким бы разнообразием
приключений ни прельщала - я не променял бы на них свою дорогую Маду и
скромный наш дом, откуда при моем приближении раздавалась звонкая песня.

Колтук-денгенеги, или Нищенский посох

Я растворился в своем тихом счастье, и миром моим стал окруженный
скалами Остров-сад; жизнь моя плыла в нежных улыбках и словах, коими добрая
Мада встречала меня по возвращении.
Работали мы в кузнице до полудня, а потом каждый мог заниматься своими
хозяйственными делами.
Сидел я как-то раз на крыльце своего дома и плел из красных ивовых
прутьев колыбель: вдруг тень заслонила мне солнце, что склонялось за горные
вершины (здесь солнце всходило летом около восьми, а к пяти уже наступал
вечер). Я поднял глаза и вздрогнул, узнав Медведя.
- Неужто и ты решил здесь поселиться? - спросил я его. - Тебя потеснили
враги или изгнали товарищи?
- Нет, Баран, я пришел не с вами остаться, я тебя с собой забрать. Без
тебя мы вроде гнилого бревна в реке. Никто не умеет обращаться с
фельдшлангом, а мы готовим важный поход. Большой караван идет из Турции к
Могилеву на ярмарку, богатые турецкие, сербские и еврейские купцы, и
сопровождает их сильный конвой. Мы решили захватить этот караван, а потом
сразу же повернем на Бердичев. В тамошнем монастыре ценностей накоплено
видимо-невидимо. Но монастырь укреплен что надо - стены с амбразурами,
стража крепкая, и без пушки за осаду можно не приниматься. Пойдешь с нами.
Будешь знаменосцем отряда и моим помощником.
Тут вышла из кухни Мада, но мало что не выказала никакой радости при
виде отца, так еще на него же напустилась:
- Ты зачем сюда явился? Куда собираешься завлечь моего кроткого,
доброго Барана? Он доволен своей хижиной и своей женушкой. Не нужно ему
ничего из ваших награбленных богатств. Вы нас похоронили, и мы мертвы. Хоть
на том свете оставьте нас в покое.
Нахмурился Медведь:
- Послушай, Баран, кто повелевает женщиной в доме? Ее муж или ее отец.
Если ты промолчишь, придется мне, ее отцу, показать, как расправляются с
женщиной, которая лезет в разговор, когда ее не спрашивают.
Я уже изучил вспыльчивую натуру этого человека, а потому ласками да
поцелуями увлек Маду в дом: уговаривал так и сяк, убеждал отпустить с ее
отцом и обещал, что, раздобыв достаточно денег для приличной жизни, я за ней
вернусь и властью своего начальственного слова освобожу ее из этого глухого
заточения, увезу в большой город, где будут величать ее "милостивой
госпожой".
Обещания пришлись ей по нраву. Со слезами и прощальными поцелуями
отпустила она меня с Медведем. Отпустила с тяжелым сердцем. Когда я при
входе в пещеру оглянулся, она все еще стояла у дверей нашего домика, я узнал
ее по красному платку на голове. Любимый голубь Мады провожал меня до самой
пещеры, а там что-то ворковал на ухо и никак не хотел улетать - пришлось
прогнать его.
Старые приятели приветствовали меня радостными криками и отпраздновали
мое воскрешение хорошей выпивкой. И я, вновь отведавши вина, забыл