"Джеймс Джонс. Отныне и вовек (об американской армии) [H]" - читать интересную книгу автора

заранее жалея потерянное время.
- Я тоже с этим живу, - бросила Карен ему вслед. - Ты-то еще легко
отделался. На тебе хоть следов не осталось.
Украдкой, чтобы он не увидел, она опустила руку себе на живот,
скользнула пальцами вниз и нащупала твердый рубец шрама.
Переодеваясь, Хомс решил, что все-таки поедет на свидание, черт с ним,
с плохим настроением, и вообще катись все к черту - он прихватит с собой
бутылку. Борясь с неприятным предчувствием, он храбро улыбнулся в пустоту.
Когда он вернулся в спальню в свежем белье, происшедшая в нем перемена
была разительна. Чувство вины и уныние исчезли, сменившись уверенностью.
Он напустил на себя грустный вид побитой собаки - такая тактика обороны
всегда помогала ему обратить собственное поражение в победу.
Карен тотчас разгадала его обычный ход. В зеркало ей было видно Хомса:
крепкий, волосатый, ноги карикатурно кривые от многих часов, проведенных в
седле - в Блиссе он был капитаном команды поло, - курчавые черные волосы
на груди упруго оттопыривают нижнюю рубашку, точно мягкая набивка. В
окаймленном густой бородой лице грубая плотская чувственность похотливого
монаха и та же страдальческая гордыня. Он брил шею только под воротничком,
и черные завитки волос устремлялись с груди к выбритой шее, как языки
пламени к воронке дымохода. Тошнота большой скользкой рыбиной трепыхнулась
у нее в желудке от вида этого человека, ее мужа. Она подвинулась на край
банкетки перед туалетным столиком, чтобы не видеть в зеркале его
отражение.
- Я утром был у Делберта, - сказал Хомс. - Он спрашивал, будем ли мы на
вечере у Хендрика.
Его массивный подбородок был решительно выпячен. Спокойно наблюдая за
ней и надевая бриджи, он как бы случайно встал так, чтобы она снова видела
его в зеркале.
Карен следила за его движениями и, хотя уже знала, что будет дальше, не
могла совладать со своими нервами, вибрирующими, как струны под пальцами
гитариста.
- Нам придется пойти, - продолжал он. - Никак не отвертеться. Его жена
снова устраивает дамский чай, но от этого я сумел тебя избавить.
- От вечера у генерала тоже можешь избавить, - сказала Карен, но ее
голос утратил твердость и звучал неуверенно. - Если тебе так хочется, иди
один.
- Я не могу каждый раз ходить один, - уныло сказал Хомс.
- Можешь. Скажешь им, что я больна, тем более что это правда. Пусть
думают, что я еле жива - это тоже недалеко от истины, и твоя совесть может
быть чиста.
- Симмонса сняли с футбола, - сказал он. - Освободилась майорская
должность. Старик сначала мне на это намекнул, а уж потом спросил, пойдешь
ты на вечер или нет.
- Ты же помнишь, последний раз он чуть не разорвал на мне платье.
- Он тогда слегка перепил. Он ничего такого не имел в виду.
- Надеюсь, - язвительно сказала Карен. - Если бы мне захотелось с
кем-то переспать, я бы нашла себе настоящего мужчину, а не эту пивную
бочку.
- Я серьезно. - Хомс перекалывал значок пехоты с грязной рубашки на
чистую. - Будь ты со Стариком поприветливее, это многое бы решило,