"Диана Уинн Джонс. Волшебные одежды ("Квартет Дейлмарка" #3) " - читать интересную книгу автора

Бедная корова!
Нам не удалось закрыть дверь дровяного сарая. Я привязала лодку к
балке, мы пробрались обратно в главную комнату и закрыли дверь. Дровяной
сарай - он на ступеньку пониже дома. Но вскоре и из-под этой двери потекли
ручейки воды, словно темные жадные пальцы.
Робин села у очага. Я опустилась рядом.
- Если вода поднимется еще, мы утонем, - сказала Робин.
- А Звитт скажет "скатертью дорога!" и добавит, что это Река нас
покарала, - сказала я. Я сидела, прислонившись к Робин, и смотрела, как с
моих волос капает вода. Каждая капелька по дороге проделывала поворотов
двадцать, потому что воловы у меня, когда намокают, начинают сильно виться.
И я поняла, что теперь нам и вправду нужно уплывать. Коровы у нас больше
нет. Папы нет, и поле вспахать некому. Бедолага Гулл пахать не сможет, а у
Хэрна пока для этого маловато сил. Денег, чтобы покупать еду, у нас нету,
потому что никто не покупает мои накидки. А если бы деньги и были, вполне
могло бы оказаться, что жители Шеллинга не захотят нам ничего продавать. А
потом я вспомнила, что они все равно собрались нас убить. Я думала, что
заплачу. Но опять не получилось. Я смотрела на Младшего - в свете очага
казалось, будто он улыбается, - на Утенка - он сопел во сне, и то
приоткрывал, то закрывал рот, - и на воду, которая сочилась из дровяного
сарая и собиралась в лужу. Робин была теплая и мягкая. Она, конечно, иногда
может здорово разозлить, но все-таки она старалась как могла.
- Робин, - сказала я, - а мама выглядела так же, как мы? Она была из
варваров?
- Я не знаю, - отозвалась Робин. - Я плохо ее помню. Мне кажется, что
волосы у нее были такие же, как у нас, - но, может, я это выдумываю. Я почти
ничего не помню. Я даже не помню, как она учила меня ткать.
Я, честно говоря, удивилась, что Робин ничего не помнит. Ей же было
почти восемь лет, когда мама умерла. Вот я была намного младше, когда Робин
учила меня ткать, а я все прекрасно помню. Я помню, что Робин не знала
нужного узора для некоторых слов, и мы с ней рассчитывали узор вместе. Я
сильно сомневаюсь, что хоть кто-то, кроме нашей семьи, сможе бы это
прочесть - даже те, кто умеет читать тканье. Все прочие просто примут мою
историю за очень красивую и необычную накидку, только и всего. Но я тку ее
для себя. Когда я излагаю нашу историю на полотне, я лучше понимаю смысл
нашего путешествия. Но сейчас мне придется прекратить, а то стук ткацкого
станка беспокоит бедную Робин.

ГЛАВА 3.

А потом мы окончательно решили, что надо отсюда уходить. Уже близился
рассвет, но через ставни еще не пробивалось ни единого лучика света. У меня
заболела шея, а во рту появился противный привкус. Огонь в очаге почти
погас, но я все-таки видела в его свете, как Утенок переворачивается с бока
на бок. Хэрн сидел за столом.
- Пол уже весь мокрый, - сказал Хэрн.
Я потрогала коврик перед очагом. Он и вправду был мокрый, словно
болотный мох. Я охнула.
И тут дверь спальни распахнулась, и на пороге возник Гулл. Он был одет
в ночную рубаншку, и казался сейчас совершенно обычным, прежним Гуллом.