"Сьюзен Джонсон. Запретный плод " - читать интересную книгу автора

его врасплох, когда появилась этим утром в Булонском лесу, где он, как
обычно, с сыном и друзьями, прогуливался верхом. И хотя он ничего не имел
против чувственной и страстной Измы, ему больше нравилось, когда в
отношениях с женщинами инициатива исходила от него самого: Этьен не любил,
когда на него начинали давить. В особенности его раздражали намеки на
постоянство в отношениях, все эти вначале осторожные посягательства на его
время, хозяйский супружеский тон, неизбежные претензии на исключительность.
Будучи наследницей поместий в департаменте Норд, куда как раз входили
богатейшие во Франции запасы угля, Изма привыкла к тому, чтобы ее желания
удовлетворялись полностью и немедленно. Этьен отнюдь не жаждал стать
объектом этих желаний, но не исключал необременительных совместных
развлечений. И если ей хотелось большего, чем их свободная связь, длившаяся
несколько месяцев, то у него такого желания не возникало.
- Луи, когда графиня снова появится или позвонит, - мгновенное решение
подсказал печальный опыт, - меня нет дома.
- Надолго, монсеньор?
- На обозримое будущее, Луи. Отправь ей шкатулку Шиги, которой она
восхищалась у Русселя, ту, что расписал Рафаэль, вместе с моими наилучшими
пожеланиями.
- Да, монсеньор.
- Положи в шкатулку ожерелье с розовыми бриллиантами, доставленное Шоме
на прошлой неделе, вместе с моей карточкой.
- Да, конечно, монсеньер. - Ответ Луи был лишен и тени эмоций.
Герцог, разумеется, имел в виду одну из карточек, заранее надписанных
без указания адресата: "С любовью. Этьен". Поскольку Руссель с гордостью
подчеркнул во время частного просмотра на прошлой неделе, что эта шкатулка
эпохи Ренессанса является единственной в своем роде и была украшена Рафаэлем
для своего покровителя, сиенского банкира Агостино Шиги, то щедрость подарка
указывала на твердость решения герцога относительно связи с графиней.
Зеленые глаза герцога рассеянно остановились на солнечном утреннем
пейзаже за окнами.
- Солнце взошло, - тихо заметил он, словно избавиться от любовницы в
такой многозначительно дорогостоящей манере было делом столь же прозаичным,
как комментарии по поводу погоды.
- Да, монсеньор, около часу назад.
А он и не заметил, поглощенный распутными утехами.
- Тогда земля уже подсыхает. - Он подошел к ванне с золоченым днищем,
удобно расположенной посередине комнаты на персидском ковре музейной
ценности, и до упора открыл оба крана. - Валентин звонил?
- Дважды, монсеньор. Я сказал ему, что вы все еще... заняты.
Герцог улыбнулся.
- Смотри, не забудь о розовых бриллиантах. За последние несколько
недель он пережил с Измой немало сладостных мгновений.
Луи позволил себе высказать легкую обиду изза напоминания.
- Извини, - мягко признал свою оплошность Этьен. Луи всегда был
образцом аккуратности и исполнительности. - А мистер Бушар уже звонил?
- Нет, сэр.
Этьен слегка нахмурился. Бушар должен был позвонить в половине десятого
и сообщить, по какой цене братья Жермен намерены продавать свои акции. Снова
мельком взглянув на часы - пять минут одиннадцатого - герцог нахмурился еще