"Лидия Джойс. Искушение ночи " - читать интересную книгу автора

ткани сюртука герцога, скомканного под ее руками. Но больше всего она
ощущала герцога, обжигающего ее через одежду, разделявшую их. Когда он
рассмеялся, мягкий порыв дыхания на ее коже показался ей порывом ветра.
- Вы не знаете, - прошептал он, - что никакие духи не могут возбудить
сильнее, чем запах вашего тела. Он отпустил ее, и поскольку у нее слегка
кружилась голова, она немного подержалась за его запястья, прежде чем
поняла, что она свободна. Она уронила его руки и направилась к окну. За
спиной у нее чиркнула спичка, и комната на мгновение осветилась.
Она боролась с притяжением герцога чисто инстинктивно, вцепившись в
каменные арки по сторонам оцинкованных ромбами стекол, ничего не видя,
чувствуя только, что он позади нее горячий, как печка, слыша, как он
приближается к ней. Она крепче сжала руками камень, когда он коснулся ее
волос, запрокинув ее голову в легкой как перышко ласке, повинуясь какому-то
собственному порыву. Виктория напряглась и ждала.
- Что вы чувствуете? - прошептал Рейберн.
- Я не боюсь вас, - не поворачиваясь к нему, произнесла Виктория, голос
ее звучал напряженно.
Его рука медленно прошлась по ее шее и задержалась на затылке. Виктория
слышала его учащенное дыхание.
- Бояться не надо, - сказал герцог. - Но вы боитесь.
Его рука двинулась. Поворот, освобождение, легкий порыв воздуха - и
Виктория поняла, что он расстегнул первую из длинного ряда пуговиц у нее на
спине. Внезапно зажатость у нее внутри исчезла, наполнив ее огнем, который
бросился от сердцевины к ногам. Ее смутное видение почти совсем исчезло, и
она порывисто обернулась, слишком опьяненная, чтобы думать, и притянула к
себе голову герцога.
Встреча губ - странная мягкость кожи, необычайный жар, тревожная
влажность, которая обещала большее. Виктория почти забыла горькую сладость
происходящего, смесь голода и исполнения желания, которая наэлектризовала
каждое ощущение. Когда их губы встретились, губы Рейберна никак ей не
ответили, но это длилось всего мгновение. Потом они стали твердыми, беря и
давая одновременно. Он обнял ее, прижал к себе и слегка приподнял. У
Виктории вырвался стон. Грубость ткани была на ее теле как пытка; тело
требовало свободы и утешения другим телом.
Ткань была оковами, тюрьмой из шелка и батиста. Когда губы Рейберна
ласкали ее губы и шею, даже когда он прижал ее к себе и когда жаркий поток
перехватил ей горло - даже тогда она была одна. Как на протяжении долгих
пятнадцати лет. Но сейчас она не хотела быть одна. Пусть на одну ночь, даже
на один час.
Язык герцога ударил ей в губы. Ближе, ближе. Она открыла их и впустила
его, пробуя его, а он исследовал ее язык и нёбо. У него был вкус вина и
самого себя, богатый и пьянящий. Она могла бы пить его вечно, а потом,
шепнула ей какая-то часть ее сознания, она больше никогда не будет одна.
Наконец поцелуй закончился. Виктория отодвинулась со вздохом и открыла
глаза. Герцог спокойно рассматривал ее. Выражение его лица понять было
невозможно при свете единственной свечи, которую он зажег у стены.
- Вы полны сюрпризов, - сказал герцог. Голос его звучал хрипло, дыхание
было прерывистым. - Будь вы куртизанкой, вы могли одним этим поцелуем
заработать состояние. Виктория прерывисто рассмеялась, она слишком остро
чувствовала его руки вокруг себя, расстегнутые пуговицы своего платья, а