"Лидия Джойс. Музыка ночи " - читать интересную книгу автора

труда распустил шнуровку корсета, при каждом движении легко касаясь сквозь
расширяющийся просвет ее спины, прикрытой тонкой сорочкой, отчего кожа у нее
горела, как от ожога. Сара чувствовала, что корсет свободен, но позволила
Мавру трудиться еще несколько секунд, желая сохранить это ощущение. Потом
наконец отошла, чтобы расстегнуть крючки стальной планшетки.
- И что теперь?
- А теперь я намерен выполнить свои обещания. Мавр взял ее под руку,
провел к темному очертанию длинной низкой софы и подтолкнул вниз.
Сара не поняла, что он предлагал ей - лечь или сесть, поэтому она села.
Мавр не стал возражать, опустился перед ней на колени, двумя быстрыми
движениями стянул с нее дешевые ботинки, затем грубые чулки. Был ли он
ласковым или грубым, нетерпеливым иди дразнящим? Она не могла определить
этого из-за тумана в голове. Она лишь ощущала полный сумбур эмоций,
настолько сильный и противоречивый, что не понимала, то ли умрет, если он
возьмет ее, то ли умрет, если он этого не сделает. Она лишь была уверена,
что по крайней мере одно из двух случится непременно.
В немой просьбе он дернул за петельку ее панталон, и она, развязав
тесемку, приподнялась, чтобы он мог их снять. Теперь, когда на ней осталась
только сорочка, она знала наверняка, что поворачивать назад уже слишком
поздно.
И еще она знала в глубине души, что ей и не хочется делать этого.

Глава 6

Когда он грубо схватил ее за руку и властно толкнул на софу, она
подчинилась.
Внутри у него кипело безысходное отчаяние. Даже зная, кто она,
Себастьян не хотел этого делать, но по совершенно другим причинам, которые
не собирался исследовать. Если он был неподкупным орудием возмездия, его
чувства не должны иметь с этим ничего общего, но Себастьян смотрел на
смутную тень женщины, беспомощно лежащей перед ним, и думал, что он
действует настолько же из мести за Аделу, насколько и ради себя.
- Почему вы пришли сюда? - уже второй раз за ночь спросил он. - Скажите
мне правду.
Сара молчала, и он подумал, что она ему не ответит.
- Потому что вы пригласили меня, - наконец тихо сказала она. - Потому
что вы, эта ночь и все это - нечто вроде грез о красоте. А в моей жизни мало
красивого.
Слишком горькие слова. Он невольно отпрянул, затем поднялся с софы и
быстро сбросил остатки своей одежды, пока сумбур противоречивых чувств не
лишил его самообладания.
Себастьян заставил себя вспомнить ее лицо. Она не красива. Если даже не
считать едва различимые шрамы, она слишком бледна, слишком незначительна и
бесцветна. Так он говорил себе, но слова боролись с его желанием. Даже
прикрытая сорочкой, она все равно возбуждала его, а он не хотел уступать
вожделению, которое заставляло его позабыть все, ради чего он пригласил ее
сюда. Но, когда она шевельнулась, протянув к нему руку с немым вопросом и
мольбой, вожделение победило.
Он приподнял ее лишь настолько, чтобы освободить от сорочки, затем
опустился на колени и припал к ее рту. Она готова была принять его. Он