"Андрей Юдин. Чиж: Рожден, чтобы играть " - читать интересную книгу автора

разгибаться. Чтобы обуться, он был вынужден лечь на кровать, и кто-то из
парней помогал ему зашнуровать башмаки. "Меня это сильно поразило", -
говорит Чиж. Чуть позже, во время питерской сессии, эти эмоции передались в
песне "Мне не хватает свободы". Зацепкой стал припев из песни "Потом",
написанной Чернецким в 88-м году:

Я полную ванну воды наберу
И, пока все на смене,
Я вскрою вены и скоро усну -
Я знаю точно, что никто не успеет...

- Я знал наизусть весь Сашкин репертуар, - говорит Чиж. - И мимо этих
строчек пройти было нельзя, они засели в памяти. И моя строчка "Лежа в
теплой воде ванной комнаты, я борюсь с искушением лезвия" - это отсылка к
Сашке. Как и другая: "Кто-то поможет надеть мне ботинки и подыграет на
старой гитаре". "Мне не хватает свободы" была целиком посвящена Чернецкому и
рассчитана на тех пацанов, которые врубались, о чем идет речь.
Эту песню Чиж написал на квартире Великосельского. Первый вариант не
понравился, он скомкал листок и выбросил в мусорное ведро.
- У меня каждый раз так происходит. В темноте кажется, все здорово.
Включаешь свет - полное говно. Я знаю за собой эту штуку, поэтому посидел,
остыл. Пошел набирать ванну. Пока вода набиралась, все-таки поднял,
разгладил - нет, надо оставить. Взял гитару, наиграл какую-то "рыбу", спел -
оказалось, не так уж и плохо...
После Звановки Чернецкий пригласил Чижа с Ольгой на свой день рождения.
Днем раньше, 9-го января, в Харьковском институте радиоэлектроники (ХИРЭ)
должен был состояться концерт в фонд пострадавшим от землетрясения в
Армении. По знакомству туда "протолкнули" Чижа.
"Чиграков за кулисами ужасно волновался, - вспоминал Сергей Мясоедов,
директор городского рок-клуба, - он не знал, как встретит его переполненный
зал, к тому же он должен был выступать один... А когда Чиж начал петь, то
просто поднял зал на ноги. Он начал с песни "Хочу Чаю", которая является его
хитом, и всем сразу стало ясно, что это за уровень. Уже к
третьему-четвертому номеру все повскакивали с мест и двинулись к сцене".
Мясоедов пробился через толпу, чтобы крикнуть: "Играй, сколько
можешь!", и Чиж выдал почти часовую программу с поразившей всех
"Сенсимильей".
- Тогда уже вопил и бесновался весь зал, - вспоминает Ольга
Чигракова, - а какой-то парень кричал: "Лапа! Не уезжай! Мы тебя любим!
Оставайся в Харькове!..". Я сидела ужасно гордая.
В конце января украинские рокеры нанесли ответный визит. Дзержинск
подействовал на них угнетающе: заводы, трубы, дымы всех цветов, но еще
сильнее - ощущение общей депрессивности, разлитой в самом воздухе.
- Страшновато было, - вспоминает Чернецкий. - Мы приехали утром, все
было миролюбиво. Но вечером начались странные передвижения: здесь надо идти
этой дорогой, здесь - шагать быстро, чтобы никто не пристал. Из дома в дом -
чуть ли не перебежками. Как там Чиж выжил, как его талант пробился... Не
хочу никого обижать, но Дзержинск - это ужасный советский город.
На вокзале, уезжая, "Разные" предложили Чижу перебраться в Харьков.
Собственно, разговор об этом был главной причиной их приезда.