"Анатолий Жуков. Судить Адама! " - читать интересную книгу автора - Неужто Парфен Иваныч?... Да как же ты догадался, голубок? А я нынче
сам хотел за тобой. Вот, думал, позавтракаю и - в Хмелевку, к самому Парфен Иванычу... Радость-то какая, голубок, слов нет. Парфенька вежливо встал и подержался за его большую, как совковая лопата, руку. Упрекнул с улыбкой: - Радость, а с палкой ко мне подкрадывался. Голубок смущенно бросил кривулину в траву. - Не признал сразу-то, голубок, думал - чужой. Ходют тут разные, туристами называются. Из Мелекесса, из Куйбышева, а восейка из самой Москвы закатились четверо. Что им на своих-то легковушках. Резиновые лодки надуют и катаются, рыбку вроде бы ловят, а на самом деле - моих утят. Рыбки-то, сам знаешь, у нас не густо, а им, голубок, уха надобна. Уха из петуха. Избаловался народ совсем, только бы не работать. А? - Да, тут хорошо, - сказал Парфенька. - Солнышко вон всходит, кукушка у того берега проснулась. Слышишь: ку-ку, ку-ку... Одно и то же, а хорошо. - Хорошо-то хорошо... - А что? И ферма у вас, видать, хорошая. - Ферма - да. Что да, то да, грех жаловаться. Выгульный двор вон прямо у воды. Поплавают - выходи и гуляй, погуляли - спускайся и плавай. У людей нет такой жизни, райская жизнь. Да ведь короткая, голубок! Два месяца и - в кастрюльку. Или на сковородку - утята табака. Жа-алко... Они ведь потешные, как малые ребята, играть любят, гоняются в воде друг за дружкой, ныряют... Какая же это жизнь - два месяца. А, голубок? - Короткая. - Парфенька вздохнул. - Ас нынешней весны еще короче. Выплывет какой в открытый залив и вдруг Да другой так-то, голубок, да третий, да пятый - десятый. Бывает, по двадцать штук в день пропадает, мыслимо ли дело! Будто кто хватает их, сердешных, снизу за лапы и топит. Ну, мы потом догадались: она, Лукерья, больше некому. А тут еще и туристы балуют. Выручай, голубок, век не забуду! - Вот туман разойдется... Не видал ее? - Кого? Лукерью? - Какую Лукерью - щуку! - А я про кого, голубок? Про нее же, про щуку. А ее Лукерьей зовут. - Кто зовет? - Народ, голубок, ивановские мужики, бабы, ребятишки. У нас тут старуха проживала, Лукерья по имени, жадная-жаднющая, голубок, но бойкая, дерзостная, ничего не страшилась - ни скандала, ни воровства. В третьем годе, в самое половодье пошла на залив рыбачить со льда и утопла, голубок. В ее честь щуку-то и назвали. Больно уж жадная до утят и безужасная. У самой фермы разбойничает. И никак ее не пымаешь - в точности Лукерья. Та, бывало, всегда отвертится, если на месте не застукали. А как застукаешь, если она никогда не попадалась, бабка Лукерья-то. - Так ты видал ее или нет? - Щуку? Не видал, врать не стану. Иван Бугорков видал, а мне не пришлось. Круги на воде замечал, во-он там, у кустиков, а самое - не сподобился. Ну круги зато, голубок, страшенные, и сразу в двух, а то и в трех местах - неужто такая длинная ворочается, а? Это же не один метр, голубок, не два! Так она всю ферму у нас слопает. - А чего не загородите? У вас же проволочные сетки в воде стояли. |
|
|